кулачка.
Приставлял пальцы к носу, как Буратино в кино.
Пока он так плясал, из сада вышел Коля Мартынец по кличке Чомба и, подкравшись, влепил Димке пендель.
– Ты чего?! – обиженно оглянулся Дима.
– Ничего, просто так, – Чомба уселся на пень, на котором недавно восседал Димка. – Здорово, ребзя. Что делаете?
– Ничего, – ответил я и посмотрел на забор, за которым был загон для свиней. – Вот, свиней сторожим.
– Зачем?
– Воровать их стали, – быстро начал сочинять Димка.
– Разве свиней воруют? – всполошился Чомба.
– Бате из района бумага секретная пришла… – поддержал выдумку брата я. Уж больно Чомба был легковерный, грех было не разыграть.
– Цыгане, – закивал Димка. – Воруют и увозят на телегах.
– У нас свиньи в сарае, – пугливо оглянулся Чомба.
– Из сараев тоже воруют, – фантазировал брат. – В Пеклихлебах вообще целую ферму свиней украли.
– Ого! – глаза Чомбы расширились от удивления и начали часто моргать.
– Вот тебе и ого, – Дима важно посмотрел на друга. – Мы тут в засаде сидим.
– А что вы можете с цыганами сделать?
– Не мы, – брат понизил голос, – в загоне батя с ружьем, переодетый в свинью.
– Я пойду, – Чомба вскочил с пня, – мамке скажу, чтобы замок на сарай повесила.
– Иди, – разрешил Димка, усаживаясь на освободившийся пень. – Еще один дурак, – зевнул брат, глядя вслед растворившемуся в саду приятелю. – Поверил.
– Какой сам, такие и друзья, – согласился я.
Димка подозрительно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Прихватил из дома сумку и пошел в магазин. Взял в долг три трехлитровых банки с концентрированным лимонадом. Мы его разводили водой и продавали детям помладше. Едва дотащив концентрат, снова жадно кинулся в магазин и взял пачку печенья, пять брикетов киселя, две буханки хлеба и зачерствевший батон. Он бы, возможно, прихватил и что-то еще, но в магазине больше ничего не было.
– Знатная добыча, – хвалился мне, расставив покупки на столе. – Ты бы не додумался.
– Угу, – я долбил батоном по столу, пытаясь отломать кусок. Нож батон не брал.
– Целых две буханки и батон! – ликовал брат.
– Угу.
– Концентрата три банки!
– Угу.
***
К вечеру вся деревня, напуганная рассказами Аньки Мартынец, мамаши Чомбы, вешала замки на свинарники. Мать тоже велела загнать свиней на ночь в хлева.
– Тань, без паники, – отец пришел с работы выпивши.
– Свиней воруют, а ты без паники!
– Спокойствие! Я остановлю беззаконие.
– Какое ты беззаконие остановишь, чудо в перьях? Ты же лыка не вяжешь.
– Я повяжу преступников! – кинулся в кресло к телефону и начал тыкать в кнопки, набирая номер. – Зин, ты? Директор беспокоит.
