и никто его больше в нашем районе не видел. Даже Маринка.
И Оксанка из пятнадцатой… Ее я так и не встретила. Не знаю, как она выглядит и где живет. А если бы знала, то не испугалась и пошла бы к ней домой. Я бы силой выволокла из ее квартиры укрывшегося там Олега и высказала бы все, что думаю. И, может быть, ударила. Украсила бы его наглую морду синяком…
Нет… Нет… Пак…
Про Оксанку было много в первом письме. Как я ее ненавижу. Даже больше, чем мента по имени Ванек. Но я порвала то письмо. Второе про обиды на Олега сожгла. Это третье. И набираю я его в телефоне, в заметках, сидя на горячих ступеньках крыльца. Пишу, обливаясь слезами. Потому что в столь важный для нас день, как пафосно сказал накануне Максим, я злая и расстроенная. Я обманываю его, вру маме. Злость, как комок копится внутри меня. Подступает к горлу и не дает дышать.
Остался всего час.
Час, Пак!
И я стану его женой.
Ты бы видел, как три дня назад чиновница из загса, вся такая надушенная и интеллигентная, глаза сощурила и брови свела, когда Максим протянул ей через стол наши заполненные заявления. Но чиф выручил нас. Он тихонько пододвинул к руке чиновницы небольшой конвертик, и она тут же забыла и о правилах, и что поиздеваться над «молодыми» нужно.
Но больше всего меня угнетает, Пак, что платье у меня не белое и одолжено у Маринки. То самое кружевное с выпускного. А вчера мы с мамой телевизор смотрели. Сериал, где главная героиня выходит замуж. Мама вдруг сказала, что и мне пора невестой становиться. А я не знала, что ответить, промолчала. И сейчас смс написать маме боюсь. Особенно, когда вижу невест повсюду и себя настоящей невестой не ощущаю. Невесты везде. И возле скамеек под цветущими яблонями, и на парковке у машин, и у декоративного мостика с красным сердцем на веревочных перилах и табличкой со словом «love». И рядом со мной на ступеньках крыльца.
Шумно, Пак. Но не так, как в фан—зоне на твоих концертах. Недавно я пересмотрела их все. Но сейчас, Пак, лишний шум меня утомляет. Я сама не знаю, чего хочу. А вообще-то нет… Пусть мой малыш будет счастлив. И ради него я готова снова соврать. Максу. Он думает моя мама на дежурстве, поэтому не пришла. Это полуправда, Пак. Мама на дежурстве… И увидит она Максима после регистрации, а о малыше узнает не раньше, чем через месяц.
Макс спросил, может ли он жить у нас. В его квартире одна комната – и там бабушка. А у нас с мамой три. Но жилищный вопрос меня мало заботит, лишь бы малыш был счастлив. Олег бросил его, но я его не брошу. Я позабочусь о нем, Пак. И он вырастет таким же, как ты. Сильным, уверенным. Может и петь станет, как ты. И пластинку покруче твоей, той, что с парашютом, запишет. Я буду ждать, Пак, и надеяться.
И гостей вообще мало будет. Да никого. Только группа Максима и одна вокалистка из ДК. Я незнакома с ней. Но она как бы моя свидетельница.
Вот
