открытию новых знаний. Он стар, он вошел в возраст воды еще в прошлом году. Было бы трудно найти столь достойного илле, который мог бы тебя принять, но он нашел тебя сам.
И общий смех заключил его речь. Не смеялся только бедный дор.
Хорошо, что им свойственно чувство юмора. Патрисия тоже готова была посмеяться, если бы не главная мысль, занимающая ее сейчас: пожалуй, у нее все-таки недостаток рассудка. Ну, либо, как вариант, только индиго способен завести себя в такой кромешный тупик.
***
– Следуй за мной, – произнес Кетл.
Голос его прозвучал бесстрастно. Старческих ноток в нем не было, обычный мужской голос, даже не такой низкий, как у Теаюрига. Поэтому она и решила, видать, сначала, что он ее ровесник или немного постарше.
Ну и тоска ей предстоит – общаться с пожилым научным работником, которому и вовсе не до тебя. Помнится, и на вопросы ее он отвечал неохотно, а теперь, когда она стала для него обузой, от него тем более ничего не добьешься. И имя у него такое смешное. Дор – почти доктор. Доктор Чайник, курьезный персонаж. Как упорно он пытался от нее избавиться… вот бедняга.
Хотя его можно понять. Ей стало неловко, что принесла такие проблемы пожилому, как оказалось, ученому. Если бы не он, ее бы уже не было бы в живых. Бедняга решился нарушить закон, чтобы спасти ее. И не бросил на совете, помогал подсказками.
Пожалуй, лучше уж этот профессор, чем кто-либо еще. Есть что-то надежное в этом доре, словно она уже давно его знает. А чего ждать от остальных – неизвестно. Одно дело, несколько знакомых инопланетян в земном окружении или Стар под ее опекой, другое – когда она здесь одна среди чуждого разума.
Конечно, они и шагу не сделают без одобрения этих своих Сил, но вот что именно они способны одобрить – она не знала. Стар – он ведь рос без отца, он, может, и не в курсе всего.
Ей хотелось снова и снова ругать себя за безрассудность, но от этого ведь ничего не изменится. Лучше сосредоточиться на дороге. Сейчас ей приходилось одновременно не терять из виду силуэт дора, стараться не врезаться в скалу и не оступиться на неровных камнях.
Сначала идти на ощупь казалось не так уж и трудно. Они покинули поляну и некоторое время шли по широкому ровному проходу между двух скал – справа и слева от нее разливалось серебристо-холодное свечение, а под ногами мягко пружинила трава. Но затем проход начал сужаться, а дорога то спускалась, то поднималась. Трава закончилась, и Патрисия то и дело спотыкалась о камни. Когда они шли вверх, ей казалось, что дорога встает перед ней отвесной стеной, а когда вниз – ей чудилось, что она сейчас упадет плашмя. Кетл только иногда направлял ее – правее, левее.
А затем… Скала с одной стороны открылась – иначе как объяснить то, что серое свечение пропало, а все слева вдруг залилось таким невыносимым мерцанием, что она зажмурилась. Но это не помогло, ведь свечение не имело никакого отношения к зрению. Скала справа оказалась совсем близко, и Патрисия
