позволяешь им пить вино?
– Разумеется, нет, – ответила Шарлотта, взглянув на Николь. – Тебе, моя девочка, придется удовольствоваться лимонадом.
Оттопырив пухлую губку, Николь скорчила недовольную гримасу, но тут же улыбнулась:
– Видишь, Раф? Шарлотта настоящий тиран в том, что касается приличий. Не так ли, Шарлотта? Право, я даже не знаю, что бы мы делали без нее в эти недели, пока тетя Эммелина отсутствует.
Раф все больше становился похожим на безоружного в стане врагов.
– Недели?! Эммелина уехала на целые недели? Она не писала мне об этом ни в одном из своих писем.
– Моя суровая наставница должным образом отчитала меня, поэтому я просто прикажу Грейсону, чтобы он налил тебе вина, Раф.
Николь торопливо вышла, лишь на мгновение бросив Шарлотте предупреждающий взгляд: все будет прекрасно, если ты сейчас ничего не испортишь.
Шарлотта с трудом сглотнула и повернулась к Рафу. Он вопросительно глядел на нее. И она пошла в наступление:
– Так ты утверждал, что не веришь, будто я должным образом слежу за твоими сестрами?
– Я… нет, нет, конечно нет. Прости меня, пожалуйста. Безусловно, если Эммелина сочла, что ты способна отвечать за близнецов, то как я могу сомневаться в ее решении? Но они… они уже не маленькие девочки, ведь так, Чарли?
– Шарлотта, – напомнила она, уже не слишком надеясь, что он будет следить за этим. – Да, уже не маленькие. Но еще и не молодые женщины, как бы этого ни хотелось Николь. На прошлой неделе я застала ее в спальне Эммелины: она пыталась взбить волосы и надеть довольно безвкусную пару ее золотых сережек с рубинами, о покупке которых Эммелина, должно быть, уже пожалела.
Раф быстро взглянул на диван, на котором сидели девочки, взяв друг друга за руки и перешептываясь.
– Я начинаю скучать по войне, – устало сказал он. – Слишком взрослые для детской комнаты, слишком молодые для сезонов. О боже, что же мне делать с ними?
– Что делать? Оставить их здесь, в деревне, пока уедешь щеголять в Лондон. На время как бы забыть о них, пока не наступит время нарядить их, как рождественскую елку, и отправить на ярмарку невест, изо всех сил моля Бога, чтобы к концу сезона не пришлось везти их обратно в деревню. Что еще делают семьи с дочерьми?
Раф ухмыльнулся:
– Пожалуй, я уловил какой-то неодобрительный намек в твоем голосе, Чарли? Не была ли ты одной из тех, кого привозили обратно в деревню? Ну конечно же была. Неужели все мужчины в Лондоне слепы? Или ты действительно ждала моего возвращения домой?
Шарлотта почувствовала, как при этих словах краска бросилась ей в лицо, хотя их не следовало принимать всерьез.
– Я сказала это лишь потому, что ты разозлил меня, – солгала она и почти обрадовалась, когда к ним подошел Грейсон, чтобы сообщить его светлости о прибытии его друга капитана Фитцджеральда.
– Весьма… необычный джентльмен, ваша светлость, – произнес он, и по его тону было ясно,
