увалень! Васенька, не медли! – ласково щебетала Даша, нетерпеливо теребя рукав мужа.
– Хм… Раскинуть нужно мозгами, – неуверенно протянул он, вдруг принявшись отстукивать какой-то марш по столу.
– Ах, ты! Как же неповоротлив! Помолись у иконки да сразу и езжай! – прилипла Даша к нему, как банный лист. – Вот и все «раздумье»! Бог управит!
В душе Шуйского промелькнула слабая искорка надежды, и он ухватился за нее как за прочный канат, перебираясь в обнадеживающую лагуну.
– Дело баешь, сударыня, – благодарно улыбнулся Шуйский.
– Вот и езжай с Богом! Утряси ваши дела!
– Утрясу… погодя, – вдруг смутившись, недовольно изрек Василий Васильевич. – Иди, иди, займись делами!
Проясив тайну семейных неурядиц, Даша суматошно выискивала пути к исправлению. По ее оживленному лицу всполошенной наседкой заскользила сумятица чувств. Дожидаться, пока муж осмелиться дерзнуть на примирение с теткой она не могла и насела на мужа, не отступая. Увидев, что Василий набычился, отступила, но ненадолго. Набравшись храбрости, вновь лилейно затараторила:
– Вася, послушай, ноне поезжай к тетке, – не отступала молодица. – А-а! Мне же сон давеча привиделся: курка в лукошко снесла враз десяток яиц.
– Се к слезам, – отстранился Шуйский. – Нарюмалась нынче… вот и… сон…
– Не-е-етушки! Я сверялась по Соннику – се большой прибыток! Сон в руку! Езжай! – пристала Дарья. – Не оставляй на авось! Мало ли что, – настойчиво наседала молодица.
Всколыхнув старую рану, Василий Шуйский насупился и вновь принялся сосредоточенно пересматривать стрелы.
Дарья Алексеевна, не дождавшись ответа мужа, тихонько поднялась с лавки и занялась вещами, аккуратно складывая их в сундук, изредка поглядывая на Шуйского. Забывшись, тихонько завела песню:
Плыла павушкой к кринице,
А навстречу мил-дружок:
– Поцелуй меня, девица,
Подарю тебе платок!
Сколько дней о том мечтала,
Закраснелась, как букет.
А сердечко трепетало:
Не открою свой секрет.
– Поднесу злато колечко! —
Толковал милой дружок.
– Твой подарок без словечка,
Как без цветиков лужок!
– Не угодны те подарки —
Видно, царский ждешь венец!
Тихо молвила: «Слов жарких
И признаний жду, купец!»
– Ох, лебедушка-девица,
Сладки сахарны уста!
Распалила страсть жар-птицей,
За любовь товар отдам!
– Нет цены девичьим ласкам, —
прошептал тут ветерок.
– Златом-серебром напрасно
за любовь завел ты торг!
– Не губи, краса, отказом,
Для меня ты краше зорь!
Дева тихо тут созналась:
Любит парня с давних пор!
Внизу гулко стукнуло, продолжительно
