Я взял за свой счет несколько дней и поехал на «Вахту» собирать останки наших бойцов. Возвращаюсь – мужики какие-то кислые. Спрашиваю их: «Что случилось?» – «Ну, ты на похороны ездил и мы тоже». – «Что такое? Кто?» – «Милу муж зарезал. При детях. А хоронить некому было – вот клиника и впряглась…» Я так и сел. А через пару месяцев встретился со своей однокурсницей – хорошая девчонка, но вся в психологии и психиатрии, аж никакой личной жизни, хотя милая такая. Спросил ее насчет этой ситуации. А она очень удивилась: «Это ж говорит азбука. Бред ревности в типовом виде именно таков. Сначала попытка самоубийства характерна, а в случае, если жив остался, обязательно постарается объект убить». – «То есть как Отелло?» – «Именно. Отелло – четкая картина сумасшествия с бредом ревности. Хоть историю болезни пиши. Только вроде у него не было компоненты с самоубийством. Давно читала. Да вроде и там что-то такое он думал…» – «Но она же себя вела очень сдержанно!» – «А сумасшедшим это без разницы. Он был уверен, что жена неверна – и точка. Дездемону придушили тоже без разбирательств». – «Ну а как тогда с тем, что без ревности не бывает любви?» – «Чушь! Хороша любовь, когда при детях ножом кромсают насмерть…» Вот и судите, Семен Семеныч, как бы дело повернулось, если б я эту информацию имел, когда она перед Первомаем к нам подошла посоветоваться?
– Может, вы и правы… – задумчиво говорит шофер.
– Снимать панорамно, скорость снизить, мы на прицеле, – заявляет Саша, ведомый духом из «длинного уха».
– Чей прицел?
– Тут вояки стояли, похоже, что они. Вон на пешеходном переходе явно пулеметное гнездо. Да и место вкусное – складская зона Парнас… тут все что угодно есть.
Снимаю, что вижу и на что показывают спутники. Впрочем, нас не останавливают, едем беспрепятственно.
И оживленно здесь – совершенно неожиданно. За весь день мы и сотни машин с живыми не видели – а тут и грузовики, и бэтээры, и люди. Видим, что со складов вывозят кто во что горазд. Мертвяки угомоненно лежат на обочинах дорог, таких, чтоб активно передвигались, не вижу. Да и упокоенных-то мало. Стрельба идет, но не суетливая, без перестрелки. И что непривычно, редковатая какая-то.
Несколько стрелковых гнезд на складских крышах. Парные патрули. Но опять же не чистые военные, а всякие разные люди. Ну да последнее время и у военных самый разношерстный камуфляж был, что на складах залежалось, до принятия на вооружение юдашкинского милитари-гламура. Вот интересно, камуфло какое он придумал? Не иначе голубовато-розоватых тонов с бантиками и рюшечками…
– Саша, спроси «старшого», с этими военными контакт заводить будем?
Оказывается, не будем. Кронштадтские и сами тут отовариваются, и зона в принципе им известна более-менее. Союз не сложился, но некое взаимодействие место имеет быть.
И отлично – меньше раненых притащу на хвосте. Спина затекла, задница – словно кто напинал кирзачом, голова тяжелая… Скорее
