Летом вонять будет везде. А новенький БТР с бортовым оружием и полным боекомплектом сейчас бесценен. Он нам не на танцульки ездить нужен.
– Ясно. Просто у меня приятель купил, было дело, по дешевке джип, в котором четыре рыбака угорели – ну и просидели внутри с декабря по май. Так даже полная смена всего не железного ничего не дала. Стальной остов – и тот шмонил нестерпимо. И мытье ничего не дало.
– Я в курсе. Но повторюсь – потерпим. Зато эту броню винтовочная пуля не берет. И пройдет агрегат везде… И проплывет. Что еще лучше. Семен Семеныч, лопату давайте!
Морф таки застревает боками в проеме. Действуя лопатой, как рычагом, Семен Семеныч вместе с Вовкой потихоньку-полегоньку, но выдергивают труп из БТР. После этого УАЗ оттаскивает тело в сторону метров на тридцать. Мне приходится идти к нему, пока Саша снимает, что это мы такое упокоили. Остается отснять челюсти. Рву мешки на голове кадавра, прутиком приподнимаю то, что было губами.
Все, вроде бы дело закончено. Можно ехать.
– А ты заметил, что на этой «зувемби» были стринги? – спрашивает меня Саша.
А ведь так и есть! Грязный шнурок и треугольнички пропитанной кровью ткани – точно стринги. Больше на теле нет никакой одежды.
– И смотри-ка, она коленками назад, как Семен Семеныч про кузнечиков пел.
– Это не коленка. Коленка вон, выше. Это у нее так ступни изменились. Наше крутое счастье, что она разожралась в замкнутом объеме, и габариты ей не дали из люка выбраться. Кинулась – и плечами застряла. А если бы проскочила – застряла бы брюхом. В животе тоже плечиста.
– А давно она обратилась?
– Судя по гнилостным изменениям – дня четыре, может, шесть назад.
– И почему делаешь такой вывод?
– Потемнение поверхностных вен, видишь, похожи на веточки черного цвета, просвечивают через кожу. Ткани приобрели зеленоватый оттенок, отчетливо наблюдается их вздутие, особенно лица, груди у нее тоже вздулись. А живот – еще нет. Так что минимум – дня три, максимум – дней шесть уже. Учитывая холодную погоду – скорее, дней шесть.
– Вы там закончили?
– Да.
– Тогда поехали!
За руль свежедобытого «броника» садится Володька – ездил он на таких. Люки он не закрывает. Николаич хочет возразить, но воздерживается. «Найденыш» становится за первым УАЗом, и мы трогаемся дальше.
Семен Семеныч вертит подозрительно носом, хоть я и оставил перчатки и бахилы в поле, пахнет от нас с Сашей ощутимо.
– Что, одежку выкидывать придется? – спрашиваю нашего драйвера.
– Ерунда, выветрится все отлично. А не выветрится – так закопаем.
– Не по чину одежу-то хоронить! Выкинем где по дороге, и все.
– Не хоронить, просто закопать на пару дней. Земля отлично запах берет на себя.
– Это вы откуда знаете?
– Бабушка рассказывала. Во время войны носить-то нечего было. Так у них один
