празднично, несмотря на пикантность ситуации, когда незнакомые люди вдруг приезжают из северной столицы с не вполне понятными целями.
– Ян Аркадьевич Баклан, наш юрисконсульт, – представил «птицу» Петрович. – Я позвал его как основного свидетеля случившегося…
– Так точно! – скрипнул юрист.
– … Бригада санэпидконтроля, по бухгалтерским документам под названием «Табор» – человек двадцать мужчин и женщин плюс кое-какая техника появились у нас неделю назад.
– Четыре дня назад, – Петровича поправила Кирсти.
– Точно так… – кивнул Баклан. – Все из Кексгольма.
– То есть из Приозерска, – перевёл гостям директор.
– Показали документы и приказали (по причине какой-то пандемической заразы) всех немедленно выселить, а штат отправить в бессрочный отпуск… Композиторы (их было всего пятеро) спешно уехали восвояси, штат выражает недовольство…
– Выражаем! – вставила Кирсти.
– Вот, собственно, и всё! – развёл руками Петрович. – Приказ есть приказ!.. Эпидемия есть эпидемия… Никуда не денешься… Карантин есть карантин…
– Это есть факт! – проскрипел человек с птичьей фамилией.
Повисла гнетущая пауза.
– За всё хорошее против всего плохого! – попытался разрядить обстановку Петрович.
Но общество не спешило поднять бокалы.
– А зачем же здание крушить? – спросил Крылов. – Зачем во время эпидемии дробить фундамент?
– Вероятно, ликвидация инфекции… – неожиданно свистящим голоском произнёс приглашённый свидетель, он же юрист-консультант.
…В углу у камина сидел, принюхиваясь к запаху баранины, Юсси. Ибо в центре стола стоял пятилитровый чугунный казан с бурятским пловом.
Над ним колдовала Динара.
– Сытый голодного не разумеет, – ещё раз решил разрядить атмосферу отставной директор Дома композиторов. – Приступим?
– Наш плов надо накладывать в тарелки осторожно, – назидательно говорила авторша блюда. – Его ни в коем случае нельзя перемешивать… Ни когда готовишь, ни когда угощаешь. Иначе рис не будет похрустывать на зубах. И это будет уже не бурятский плов… А просто рисовая каша с мясом.
Сергей, высоко держа в руке полиэтиленовый пакет с яркой эмблемой какой-то импортной фирмы, встал и коряво сымпровизировал:
– Не стоит ездить на машине!
Не стоит подходить к рулю…
Настойку эту на рябине
Настой… настой… настой… настой…
Настойчиво я вам на…лью!
И он вынул из пакета купленную в супермаркете Зеленогорска (Терийоки) финскую «рябиновку». Вот в чём, оказывается, был его замысел.
– Эх! Рябиновая-рубиновая! – крякнул тоже в рифму гость с птичьей фамилией.
Крякнул как каркнул. Строгому Юсси это не понравилось и он коротко, но чётко тявкнул
