инструмента и похлопав ладонью по его корпусу.
– Мить, сыграй-ка лучше ты нам что-нибудь, – попросил Кузя.
Долго упрашивать того не пришлось. Он нежно, как-то благоговейно, взял в руки протянутую Саней гитару, присел на уголок кровати, немного подумал и без всякой предварительной подготовки заиграл, а потом … запел. Но как он играл, как он пел! Друзья, не шелохнувшись, затаив дыхание, сидели и завороженно слушали друга. А пел он свою любимую песню о море, про флибустьеров, о бригантине, которая поднимала паруса, о «Весёлом Роджере» и людях Флинта.
– Ну-у, Митька, не ожидали! – нарушил молчание Кузя, когда песенка была окончена. – Молоде-е-ец! Где это ты так здорово научился? Послушай, спой ещё что-нибудь.
И Митя заиграл и запел снова. Затем – ещё и ещё: о васильках, что росли в поле, о Есенинском клёне и о матери-старушке, которая всё ждёт, не дождётся своего сына…
Через полчаса друзья вновь очутились в мастерской.
– Вы тут посидите немного, – обратился к друзьям Митя, – а я сейчас, только дровишек подкину в печурку.
– Мить! – остановил его Малышев. – А что это вон там у тебя, спрятанное, висит?
– Где?
– Да вон там! – указал тот на что-то прикрытое материей и подвешенное к самому потолку на длинной бечевке.
– А-а, – улыбнулся тот. – Это дископлан. Вы уж потерпите чуточку, я быстренько обернусь.
Сапожков вышел, а Малышев поднялся с табуретки и хотел было направиться в сторону предмета его любопытства. Однако Саня успел осадить его, схватив за край рубашки, выбившейся из-под свитера, насильно водворив на прежнее место.
– Чего тебе? – огрызнулся Кузя.
– Ничего. Сядь себе и сиди на одном месте, – спокойно ответил Саня. – Тебе же было сказано: «Потерпи!»
– Потерпи, потерпи! А что, нельзя что ли?
– Нельзя! Любопытной Варваре нос оторвали!
8. Сапожков, ты – гений техники!
Друзья недолго ждали Митиного прихода, умостившись на табуретках и тихо переговариваясь.
– Это, как я вам уже говорил, дископлан, – сразу же начал Митя, входя в помещение и направляясь к конструкции. Он сбросил с неё матерчатую накидку и перед глазами друзей предстал необычный летательный аппарат.
– Мать честная! – не выдержал Малышев. – На летающую тарелку похожа.
Сняв дископлан с подвески, Митя поставил его на пол. Конструкция опиралась на своеобразное шасси – трубчатую, кольцевую опору, соединявшуюся с корпусом аппарата четырьмя стойками.
– Самое главное здесь – дисковое крыло с центральным отверстием, – вдохновенно принялся пояснять Сапожков. – Его передняя кромка «смотрит» вовнутрь этого отверстия, а задняя, острая, образует наружный диаметр дископлана. Этот диаметр равен одному метру, а диаметр внутреннего, центрального отверстия – его половине.
Митя опустился на колени, жестом руки приглашая друзей последовать
