была ее холодность, привязанность к теще и нежелание вести хоть какое-то домашнее хозяйство. И при этом рассказы о железной воле и внутренней силе.
В школе она была кандидатом в мастера спорта по спортивной гимнастике. Такие звания за красивые глаза не даются. После института работала прорабом на стройке. Подчиненных больше сотни, половина бывшие зэки, вторая половина азиаты, на исправительных работах и прочий, как это раньше говорили, деклассированный элемент. Она командовала ими как молодой специалист, подошла ее очередь на квартиру.
Ни с того, ни с сего ушла. На том заводе, где мы познакомились, она быстро доросла до начальника проектно-сметного отдела. Сметчик милостью божьей.
А как поженились, ситуация стала другой. Работа на рядовой должности, после родов декретный отпуск по полной все три года, дома не то, чтобы про обед вопрос поднимать неприлично, даже пол не подметен.
Но это еще ничто по сравнению с сексуальной холодностью. Ей из всех возможных вариантов нравились только ласки клитора и то как-то странно. До определенного момента было приятно, а потом наступала некая перегрузка, вместо разрядки появлялось раздражение, и надо было прекращать. Примерно похожее ощущение появляется в бане, когда стегаться веником становится вместо удовольствия болью и срочно надо окунуться в холодную воду.
В общем, мороженная рыба. Была некоторая надежда, что после родов изменится. Я читал, такое случается. Не случилось, в очередной раз мне не повезло. Наша семейная жизнь для меня была чем-то вроде исправительных работ.
И теперь эта вот, только уже без романтического знакомства. Такая же холодная рыба, только клитор хоть что-то чувствует, а все остальное как на северном полюсе. Это даже не запущено, это врожденное. Не зря все-таки она работала налоговым инспектором. У рядовых чиновников вообще, по-моему, чувственность рыбья, то есть никакой. Нет у них ни творческого начала, ни сексуального. Домой я вернулся вконец разочарованным.
Мы встречались еще несколько раз. В который раз убеждаюсь, как велика сила инерции. Но недели через три после первой нашей близости я все-таки сказал: Хватит. Не могу больше, лучше вообще без женщины, чем с такой. Рыба хороша на сковородке, но никак не в постели. И мы расстались. Остался только неприятный осадок, как будто испачкался обо что—то скользкое и мерзкое.
@
Однако именно она стала неким катализатором для радикальных изменений в моей жизни. Не активным, а так, втемную, как ослица Валаама. Не могу сказать, что она была верующей, скорее пыталась казаться религиозной. К примеру, таскала с собой в сумке православный молитвенник. Я полистал его – совершенная бредятина. Потом она принесла маленькую брошюрку, ее всучили ей у метро – я взял ее в руки, открыл.
Там было напечатано Евангелие от Иоанна. Качество полиграфии оставляло желать лучшего, но я все равно начал читать. Я очень хорошо помню этот момент. Свет горел
