свой генетический код, превращаясь то в муравья, то в свинью, то в шимпанзе, и даже – в крокодила. Правда, он однажды душевно перенапрягся, бедолага, и тут же усоп, у всех на виду.
Выпили за упокой души усопшего – младшего научного сотрудника.
– Ты, Моня, лучше бы рассказал публикуму о своих изобретениях. Надеюсь, ты прихватил с собой свои авторские свидетельства и патенты?
Чубчик как открыл рот, так и не в силах был закрыть его от неожиданности, пока Абрамыч незаметно не поддал ему локтём в бок.
– Ну вы и скажете, старина! – малость оклемавшись и придя в себя, выдал Чубчик. – Что я вам: невежа какой или бухгалтер сельпо, чтобы ходить и перед всеми хвастать своими достижениями? Нет, увольте! Не дождётесь! Обижаете. Не таков Манюня Чубчик.
– Тогда скажу я, – запротестовал Бабэльмандебский. – Взять, к примеру, хотя бы два его последних изобретения из области средств воздухоплавания. Как их? Напомни-ка. – Он хитро подмигнул Манюне.
– Да чего уж там теперь: «Аэроблин» и «Спирулёт», – слегка замешкавшись, стеснительно напомнил Чубчик.
Изобретатель-самоучка Сидор насторожился и весь превратился в слух.
– Ну так расскажи нам о них, – попросил он с надеждой в голосе, хотя бы коротенько.
– Да чего рассказывать-то? – приступил к импровизации Манюня. – И тот и другой – летательные аппараты. Первый действительно похож на блин и перемещается в воздухе под действием электростатических сил отталкивания. Второй же – это такое средство передвижения, что дует назад, а летит вперёд. Крылья обладают свойствами сворачиваться в спираль и ввинчиваться в воздух. При посадке может зависать на проводах, на деревьях, садиться на крыши домов, на воду, плавать под ней. Да что только не может «Спирулёт».
– А фигуры высшего пилотажа? – оживлённо поинтересовался Сидор.
– И фигуры может, даже сверх высшего пилотажа.
– Ого!
– Вот тебе и «ого», – передразнил Манюня. – Всё, Абрамыч! Домой!
Словами этими Бабэльмандебский был выведен из задумчивости, обусловленной размышлениями над тем, какой же у него талантливый ученик и последователь.
– Да-да, пора. Что-то мы тут засиделись, а великие дела не ждут. Надобно и честь знать.
Оба нетвёрдой походкой, поддерживая друг друга, направились к выходу. Обострённый слух Чубчика невольно улавливал недоуменные восклицания оставшихся у пивной стойки недавних собутыльников: «А как же всё-таки собирать с дерева клубнику с малиной? Высоко же ведь!», или, «А я что-то со «Спирулётом» не особенно понял!», или , «Интересно, а почему всё-таки баклажаны не хотят расти?».
Таким образом, каждый из оставшихся оказался наедине с множеством нерешённых вопросов, вдруг возникших в их головах на протяжении двух часов общего застолья.
Иван Абрамыч Бабэльмандебский покидал питейное заведение с твёрдым убеждением, что, начиная с этого дня
