разными вопросами.
«Один из моих друзей нашел верное слово, – говорил он, – он считает, что фригидные люди преуспевают. У фригидных людей отсутствуют эмоции, которые обычно мешают людям добиться успеха. Когда в двадцать лет я только закончил учебу, я понял, что недостаточно фригиден для того, чтобы не дать возникавшим проблемам оторвать меня от моей работы». Еще он добавляет: «Как только вы перестаете чего-то желать, тут же это получаете. Я сделал открытие: этот принцип является абсолютом».
Очень близко к тому, что говорил Чезаре Павезе, его сегодня знают и читают немногие, но у которого был свой пик славы в 1950-е годы. Читаем в его книге «Умение жить»: «Чтобы обладать чем-то или кем-то, не стоит отдавать себя полностью этому, не надо терять голову, лучше всего оставаться поверх всего этого: над чем-то или над кем-то».
Уорхол «другой». Он знает это. Он страдает и защищается. Он во всем «другой».
«Мадам Викторина де Шатне утверждала, что Жубер “был похож на душу, которая по случайности встретила тело и с грехом пополам уживается с ним”», – писал Шатобриан в «Замогильных записках». Вот это уже теплее. Надо только заменить «душу» на что-то другое.
При встречах Уорхол производил впечатление человека, находящегося не в ладах с частями своего тела, словно он не знал, куда их деть от смущения. В расслабленном же состоянии или слегка пьяном он смеялся. В его облике всегда что-то одно не гармонировало с остальным: или руки, или глаза, или рот, подергивающийся от нервного тика. Например, руки совершали какие-то движения в то время, как туловище оставалось неподвижным, или совершенно наоборот. В его теле странным образом сосуществовали совершенно автономные области.
Это тело принадлежало человеку, который признавался: «Я всегда был ходячим конфликтом, поскольку, с одной стороны, я очень застенчив, а с другой – люблю доминировать над большим обществом людей» – и еще добавлял: «Мама мне всегда говорила: “Не проявляй сам интереса, но и не давай людям забыть о том, что ты находишься рядом с ними”». Это тот же самый человек в том же самом теле, которого художественные директора журналов Glamour, Harper’s Bazaar и I. Miller считали поразительным, забавным и трогательным.
В «Философии от А до Б» в своей манере, по-прежнему искренней, ироничной и свободной, Уорхол писал: «У меня была одна особенность: во время долгих часов, которые я проводил за работой, на меня наваливалась жуткая тоска. Все квартиры, где я жил, были до потолка затоплены ею. Никогда не забуду унижения, свалившегося на меня в тот день, когда я принес свои рисунки в кабинет Кармель Сноу[237] в Harper’s Bazaar. Оказалось, что я принес их только для того, чтобы увидеть, как тоска выпрыгнула из альбома и принялась прогуливаться по столу. Кармель Сноу так стало жаль меня, что она поручила мне выполнить одну работу». Он получил заказ, потом еще и еще.
Быстро посыпались контракты, все увеличиваясь. Сначала I. Miller, самая крупная сеть обувных магазинов Америки, заполучила его
Сноу, Кармель (1887–1961) – главный редактор американского издания
