в заборе застрял, мы с Моргуненком его нашли.
– Значит, Моргуненок, падла кривоногая, про него знает? – нахмурилась мать и перевела обвиняющий взгляд на меня. – А ты куда смотрел?
– А что я?
– А то, что только пререкаться можешь! Я вас зачем рожала?
– Зачем?
– Чтобы было кому воды подать на старости лет, а вы, охламоны, с гусями тешитесь!
– Что вы мать доводите, компрачикосы? – над забором, словно голова Несси из темных вод Лох-Несса, показалась лысеющая голова отца. – Мало я вас в детстве порол, паршивцы. Могу добавить.
– Посмотри, Вить, – повернулась к нему мать, – гуся откуда-то притащили.
– Жирный? – звучно сглотнул слюну отец.
– Моргуненок видел…
– С вами в разведку не пойдешь, – расстроился отец. – Что теперь с гуся проку?
– Я его дрессировать буду…
– Ты это, того, не хулигань. А как дрессировать собираешься?
– Смотри.
Пашка и гусь показали весь набор трюков.
– Ишь ты! – удивился отец, прошел в калитку, уселся на пень, на котором я рубил дрова, прикурил от костра «приму». – А еще так можешь?
– Могу.
– Показывай! Потешь почтенную публику, – ласково погладил себя по животу. – Монтигомо, Ястребиный глаз.
– Сумасшедший дом! – всплеснула руками мать. – Что старый – дурак, что малый – придурок.
– Егоровна, гляди, – рассмеялся отец, – прямо, как Куклачев. А? – повернулся ко мне за поддержкой.
– Угу, – поддержал я. – Олег Попов.
– Ну вас, холеры, – мать ушла в дом.
До самой темноты Пашка развлекал довольного отца.
– Жалко, что Моргуненок видел… – задумчиво сказал отец, когда пошли в дом. – А ты молодец, – ласково погладил Пашку по макушке, – хорошую штуку придумал. Весь в меня. Вот если бы тебя Уолт Дисней придумал, то тебя бы звали Костромаус, ха-ха-ха, – отец громко захохотал.
Лягушки в пруду возле дома главного инженера от этого хохота перестали квакать.
– А если бы тебя придумал математик, – отсмеявшись, продолжил отец, – то тебя бы звали Костроминус, ха-ха-ха.
От хриплого хохота задребезжала посуда на кухне.
– Вить, тебе лечится пора! – крикнула из спальни мать.
– Не мешай, я детей воспитываю, – отмахнулся отец и снова принялся за нас. – Но вас родил я, а от осинки не родятся апельсинки, ха-ха-ха.
– Сам дурак и дети такие же, – сказала мать.
– А вот если бы мы в Грузии жили, знаете, как бы нас звали?
– Нет.
– Костромоджоба, ха-ха-ха! – хлопнул по столу. – Звучит?
Мы молчали.
– А вот в Чехии нас бы звали Костромидло. В Латвии Костромавиучкас, ха-ха-ха. В Литве – Костромайтисы, а в Эстонии Костромынусы.
– А в Японии? – спросил
