ложки режут. Егор, батя мой, ложки резал и ковши.
– Ложки, пожалуй, осилят. Но зачем нам столько ложек?
– На рынке в Добровке можно продать.
– Идея хорошая, но кому они нужны?
– Скажем, что сделали дети из спецшколы и деньги на их кормежку пойдут.
– Валь, а ты тоже иногда соображаешь, – оценил отец. – Редко, конечно, но метко. Слышали, архаровцы? – ласково посмотрел на нас. – Теперь не будете такими разболтанными. Будет дисциплина в доме.
До позднего вечера родители пытались подловить нас на каком-нибудь прегрешении, но мы пугливо выполняли все требования.
– Кто свет в сарае не погасил? – отец вернулся с веранды, куда ненадолго вышел. – Почему рубильник не обесточен? – глаза его впились в меня.
– Я гасил, – пискнул я.
Родители с детства приучили нас к экономии, поэтому свет я гасил всегда.
– Свет горел, – покачал головой отец.
– Мало того, что не погасил, так еще и врет! – возмутилась мать. – Ты наказан! Чтобы завтра же вырезал ложку!
Родители победно переглянулись.
– Я не умею, – уныло сказал я.
– У неумеки руки не болят, – отрезала мать. – Что там уметь? Берешь чурочку…
– Брусочек, – перебил отец.
– Берешь брусочек и ножом вот так, – мать повернула левую ладонь кверху и пальцами правой стала делать по ней движения, будто выскребала из кастрюли подгоревшую манную кашу. – Понятно?
– Ну… – я ничего не понял, но боялся признаться, чтобы не влетело.
– Не совсем же он дебил, – широко зевнул отец. – Есть же в нем что-то от меня.
– Есть, – кивнула мать, – лень комлевая и безответственность.
– Не будем ругаться, – отец погладил меня по макушке. – Влад все сделает как надо.
– Не забудь про ложку, – за завтраком напомнила мне мать.
– Я помню.
– А ты, Павел, учись. Тебя тоже это ждет.
– А что я сделал? – испугался брат. – Я же ничего не делал!
– Пререкаешься с матерью! – отчеканила мать. – Уже достаточно! В наказание тебе вырезать ложку.
Глаза Пашки растерянно заметались за толстыми стеклами перемотанных синей изолентой очков.
– Юные бондари, прочие дела никто не отменял, – напомнил отец, постучав пальцем по столу. – Не успеете, пеняйте на себя – будете наказаны.
Когда родители ушли на работу, мы вышли во двор. Там стоял обод от колеса, в котором мы жгли костер, чтобы варить свиньям.
– Нам нужны брусочки, – вздохнул Пашка.
– Сходим на стройку, найдем.
Строили тогда новую улицу за озером и новый детский сад. Детский сад был ближе. Мы прогулялись мимо стройки, умыкнули подходящий брусок. Вернувшись домой, распилили по длине. Приложив к бруску алюминиевую ложку, украденную отцом
