нашему соседу по квартире,Что тех, кто умер, мы бы не узнали,
А те, с кем нам разлуку Бог послал,
Прекрасно обошлись без нас – и даже
Все к лучшему…
В конце 50-х годов в Московском университете, где я тогда училась, ходили машинописные листочки, которые мы передавали друг другу, – список «Поэмы» (эти пожелтевшие листочки и сейчас хранятся у меня на антресолях). Список был неполный. Точнее, как я теперь понимаю, без тех строк, которые Ахматова в дальнейшем дописывала.
В первом варианте, воспринимаемом как единое целое, было, как пишут, 370 строк. Впоследствии из-за вставок, исправлений, дополнений «Поэма» приобрела еще столько же строк, не считая тех, что не вошли в окончательный вариант. Ахматова говорила: «Поэма оказалась вместительнее, чем я думала вначале. Она незаметно приняла в себя события и чувства разных временных слоев. В течение 15 лет эта поэма неожиданно, как припадки какой-то неизлечимой болезни, вновь и вновь настигала меня. И я не могла от нее оторваться, дополняя и исправляя, по-видимому, оконченную вещь». Первая версия «Поэмы без героя» (1940–1942) называлась пространно: «1913-й год, или Поэма без героя и Решка».
Итак, как стало мне теперь известно, первая редакция «Поэмы» была 1940 года и называлась «ленинградской», затем внесенные дополнения составили редакцию 1942 года – «ташкентскую», затем – 1946 год и, наконец, 1962-й – «окончательный» вариант, но и опять не последний, ходили списки редакции 1964 года. Последняя ахматовская запись о «просмотре» поэмы датирована 19 апреля 1965 года.
По свидетельству Ахматовой, сильнее всего поэма ее «терзала» в 1959 году: «…шли новые строки, что-то требовало замены <…>. Мне приходит в голову, что мне ее действительно кто-то продиктовал, причем приберег лучшие строфы под конец», – записывает она в «Прозе о Поэме».
Там же Ахматова пишет о зарождении темы «Поэмы»: «Определить, когда она начала звучать во мне, невозможно. То ли это случилось, когда я стояла с моим спутником на Невском (после генеральной репетиции “Маскарада” 25 февраля 1917 года), а конница лавой неслась по мостовой, то ли, когда я стояла уже без моего спутника на Литейном мосту в то время, когда его неожиданно развели среди бела дня (случай беспрецедентный), чтобы пропустить к Смольному миноносцы для поддержки большевиков (25 окт<ября> 1917 г.). Как знать?!»
Эта ахматовская цитата – поздняя, она сделана после того, как «Поэма» была в основном уже написана. Может быть, Ахматова хотела внушить читателям, что никаких влияний извне «Поэма» за это долгое время – с 17-го года – не впускала? Не знаю, может, в тот год у Ахматовой действительно зародилась идея написания какой-то поэмы, ведь 1917 год – год перелома эпох, когда рушилось все старое, привычное и наступало неведомое (кстати, как и в 1940 году, когда были написаны первые строчки «Поэмы»), но все же «Поэму без героя» Ахматова стала писать только после 40-го года, после ряда событий, речь о которых – впереди. Хотя все три временных пласта – прошлое, настоящее и будущее – в «Поэме» зашифрованы.
Но, может быть, мейерхольдовский «Маскарад» в Александринке и сыграл свою роль спустя много лет, аукнувшись в «Поэме без героя» не только карнавальными масками, за которыми скрываются реальные люди. Ведь и сама лермонтовская пьеса была
