Любви на всех у нас не хватит, но свободу от власти доллара желающим обеспечим. Нам пора в офис.
– Анатолий, это не про вас ли по телевизору рассказывают, – сказал Марек из-за стойки.
С экрана телевизора уверенно, давая понять, что он-то раскусил все тайны бытия, нам о нас же рассказывал телеведущий – мужчина, с характерным для своей специальности лицом, кричащим: «дайте мне скорее что-нибудь умненькое сказать!» и жуткой манерой поведения. Как и что говорить – это ведь тоже поведение. Говорил он плохо. Он не передавал факты – он озвучивал «свое» мнение. Мнение это было, понятное дело, только что отредактировано за стенкой и звучало так:
«Банальная жульническая афера… Финансовая пирамида, готовая рухнуть в любую секунду… Организаторов ждет справедливый суд…»
– Марек, а включи-ка интернет, финансовые новости.
– Да тут одна новость – население перестало покупать в банках валюту. Вот один блогер пишет: «Какой … устанавливает курс рубля в банках, если в «Новом курсе» народ меняет
доллары и рубли один к одному?»
– Опять блогеры тумана подпускают, – заметил Шура, – тоже за рейтинги бьются.
– А мне понравилась фраза: «народ меняет» – звучит удало, «по-ушкуйничьи».
Марек покрутил колесико «мышки».
– Странно, но Центробанк никак не реагирует.
– Еще бы. Там работают очень неглупые люди. Они, поди-ка, уже поняли, в чем «фишка».
Метров за двести до офиса начались препоны. Было слишком много полиции, но это куда ни шло, то, что народу было много – этого мы ждали. Нет. Изменился «дух» людей. Особенно настораживало обилие мужчин, одетых не по сезону в длинные плащи, небрежно застегнутые на одну пуговицу и (дурак бы догадался – почему) топорщащиеся на груди.
Шура позвонил Сереже и крепкие бойцовского вида ребята из местного спортзала организовали нам коридорчик в гуще народной. Мы сделали шаг, другой…
– Благодетели идут! – с пафосом выкрикнула седенькая старушка с клюкой, указывая на нас корявым пальцем. Толпа заворчала, даванула – и началось. Какая-то девушка упала в обморок – ее не стали подымать. Молодой человек с глазами Чернышевского совал нам тетрадку и кричал: «Только взгляните, здесь все мои мысли!» Руки, тысячи рук тянулось к нам из-за плеч нанятых загодя ребят. Летели цветы и мелочь. Кто-то пел, кто-то плакал.
Это напоминало знаменитый проход «Битлз» по стадиону, в теперь уже далеком двадцатом веке.
– Я хочу сказать речь, – с дрожью в голосе сказал Шура.
– Оставь, апокрифы напишут без нас.
В офисе находилось несколько человек, в основном солидные мужчины и дамы. Шура подменил изнуренного, как лошадь после бегов с неловким жокеем, Якова Ароновича, и мы с ним закрылись в кабинете.
– Что, Яков Аронович, страшно? Не бойтесь – скоро третья часть симфонии, и все кончится.
– Анатолий, вы хотели мне рассказать о бизнесе…
– Ах
