снисходительно улыбнулась я.
– Не сомневаюсь, – прошептал он.
39
Позже, после окончания курсов вождения, меня хвалили, что я умею отлично держать полосу: машина всегда идёт ровно, как по ниточке.
Но Саша не всегда считал так же.
Я вела машину по бульвару, как обычно. Маршрут уже был привычен настолько, что я могла бы закрыть глаза.
– Держи левее, – скомандовал Саша.
Я сдвинула машину чуть-чуть влево.
– Теперь правее, – дал он мне новую инструкцию.
Я вернула её обратно.
– Левее! – его голос стал жёстче, и в нём появились нотки раздражения.
Я повторила манёвр.
– Да что ты всё время виляешь? – и Саша, ухватившись за руль обеими руками, дёрнул автомобиль в сторону тротуара.
Я, приложив серьёзные усилия, сумела его выровнять.
– Не тяни, не тяни к себе! – продолжал он поворачивать колесо в свою сторону.
Однако что бы он ни делал, я упорно перемещала машину чётко на среднюю линию полосы движения.
– Ты борешься со мной! Ты всё время борешься со мной! – снова обвинил меня Саша во всех смертных грехах.
40
На следующий день – опять бульвар. После того, как я настроилась на дальнюю поездку, двигаться по той же дороге, да ещё со скоростью похоронной процессии, стало для меня невыносимым. Я чувствовала себя, как старая цирковая лошадь.
Да разве можно делать каждый день одно и то же? Разве можно? Ко мне всё чаще стала приходить мысль дёрнуть руль куда-то в сторону, хоть на бордюр, хоть на припаркованные у тротуара машины.
Саша теперь ездил в постоянном напряжении, готовый в любую секунду остановить меня и уберечь от аварии.
– Давно ты работаешь в автошколе? – спросила я.
– Сорок лет, – услышала я ответ.
Сорок лет! Сорок лет по одному и тому же маршруту! Сорок лет ежедневно с разными людьми, от каждого из которых неизвестно чего можно ожидать. Сорок лет по восемь часов в день непрерывного напряжения и ответственности за чужие жизни и машины. Наверное, в этом и есть главный секрет мастерства: любовь к своему делу, ежедневная практика и бесконечное терпение.
Господи, ну почему мне не дано того же? Или мне не дано это только в вождении? Наверное, каждому своё…
41
Я не могла больше ездить по бульвару. Во мне назрел бунт, и я объявила войну. Вот здесь, на последнем перед учебной площадкой светофоре, вместо того, чтобы опять поехать прямо, сейчас можно сделать поворот и после него, вопреки ежедневному плану, хотя бы ещё один круг.
Я направила машину левее.
– Налево собралась?! – вскинулся Саша и резко дёрнул руль в свою сторону, – Учти: у тебя будет та-акая помеха справа!
42
Вот почему? Почему Саша вёл себя тогда со мной совершенно не так, как с другими? Он неожиданно стал
