дикого звездопада
Когда солнце тает в бокале луны,
Брызгаясь лучиками заката,
Старый пасечник прячет в сундук фантомные были войны
И идёт за мёдом дикого звездопада.
А звездопад в июле прян, сочен и свеж.
И пасечник берёт боевой тимьян, пробивает брешь.
А там, и помимо мёда, не исчитать добра —
И ягоды радуг, и в самое небо дыра…
И он уползает вглубь, где встречает смотрителя маяка —
Такого же старого дурака.
«Будешь?» – вопрошает тот. «Да, пожалуй, налей-ка».
И они чинят и ладят идущую вдоль горизонта аллейку.
Трудятся без ворожбы и какой-то там ритуальной пляски,
Согласно ученью постройки антимиражной
Мечты будущих дней.
Чтоб никому уже не было страшно,
Что ведьмы читают своим детям рассветные сказки
Из «Молота фей».
До предела мрака
Для чего ж нам небо? – в небе нету Бога.
В небеса пойдём мы, в небесах – ни беса.
Кликнем отче Сергия с Патанджали-йогом,
И всех тех, чьё время – уходить из леса.
Наши тропы будут виться по скрижалям,
Станем жечь костры мы у ночей простора.
Кто-то ж должен сведать путь с начала дали
До предела мрака, до скончанья взора.
Нам в пути помогут радуга с ромашкой
И ручей межскальный, что едва не высох.
Он был мал настолько, что вмещался в чашке,
Но бежал не с горки, а взбирался в выси.
А потом подрос, и Патанджали молвил:
Вот теперь на нём мы поплывём повсюду.
И спустили плот мы на ветра и волны
И его по свету потащил Гаруда.
И двенадцать ржанок, с ними – птица Сирин
Радуги плели нам из цветов заката.
И весь мир безмерный был утихомирен,
И по всей округе становилось свято.
Нас оставляют
Чёрный квадрат, словно чёрный гранит,
Как пьедестал, чтоб мы стали повыше.
День предыдущий уже не болит.
Толку кричать, если фатум не слышит?..
И продолжаем мы в зыбкой тиши
Песни бурчать и бренчать однострунно
Тащим с улыбкою наши гужи
В сдвинутом на ухе нимбе перунном.
Чёрный мой кофе, ох, чёрный мой ром!..
Вас я мешаю без тени зазренья.
В небо опять уплывает паром.
Нас оставляют учиться старенью.
А улитки продолжают играть
Дудочки и колокольчик – вот и все инструменты,
На которых играет оркестр белокрылых улиток.
Тает сахарный дым под лучами абсента.
Я читаю твой свиток.
В нём –
