Как перечитывают абзац в сложной книге. В записке говорилось о том, что в среду начнется война в городе Ж. И не какая-нибудь, а очень агрессивная, горячая и страшная. Да-да, милый адресат, скоро твой город превратится в кровавую бойню с паникой и мародерством, потому что все поймут, что оказались в банке. В прозрачной банке. И когда вражеские войска придут все взрывать – мирное население рванет прочь из города, а через границу их никто не пропустит. Потому что выехать из города Ж сложнее, чем вырастить кукурузу на дне океана. Куда же вы, милые соотечественники? Вечеринка только начинается.
Сенк счел записку бредом и решил выяснить завтра на работе – не разыграл ли его кто-нибудь из коллег.
– Ну? – Матильда выжидательно налегла на стол. С обратной стороны записки на нее смотрел синий слоненок без бивней.
– Что «ну»? Разогреть тебе суп?
– Что в записке? – Матильда обиделась.
– Ты же рисовала на ней. И не прочла?
– Читать я умею, но я ничего не понимаю в таких записках.
Сенк еще раз отхлебнул чаю.
– Совершенно верно. Потому что суп не ешь.
– Я серьезно.
– И я серьезно. Ты ведь в самом деле его не ешь. Какие уж тут шутки.
– Ну Сенк…
– Не Сенк. Суп.
– Давай в преферанс? – оживилась Матильда. – Я выигрываю – и ты покупаешь мне круассаны. Ты выигрываешь – и все, я ем суп. Даже разогретый.
– Нет, играть с тобой я не буду. Ты жульничаешь. Да и потом, я не в форме, – Сенк в пару глотков опустошил чашку и отнес ее в раковину.
– Тогда на тебя ляжет вина за голодающих детей города.
– Окей. Я согласен.
Сенк еще раз посмотрел на часы. Минутная стрелка отдувалась за двоих.
– Ну что, уже почти половина. Пойдем?
Матильда тут же отвлеклась от мрачных мыслей о супе.
– На Черный? – (ура).
– На Черный.
– Пойдем!
Они столпились в прихожей – если толпой можно назвать двух людей – обуваясь и мешаясь друг у друга под ногами.
Сенка иногда настораживала эта непосредственная, невинная радость, возникающая на лице сестры, когда ей сулят участие в афере. Чистый восторг. Эти военные походы, совершаемые по субботам, служили теперь не столько корыстным, сколько воспитательным целям. Матильде предстояло многое понять. Многому научиться. Она итак знает немало, как для своего возраста. Но этого недостаточно. Универсальный опыт. С тех пор, как Сенк нашел стабильную работу и необходимость добывать деньги «на стороне» отпала, Черный Рынок был плавно задвинут на периферию и превратился в развлечение. Признанный мастер, тончайший психолог ушел в неофициальную отставку своего неофициального ремесла. Но бросать его окончательно было жалко. Слишком много труда, слишком много хороших приемчиков
