style="font-size:15px;"> – Да, тесновато будет, но поместятся.
– Крепкие стены у сарая?
– Так точно, березовые.
– Крыша?
– Соломенная.
– Ворота?
– Дубовые.
– Где этот сарай?
– А вот на околице, где ферма.
– Гут. Помогай собирать людей, и чтобы все были здесь. А то, о чем ты подумал, выбрось из головы. В наказание за сокрытие евреев люди посидят сутки без воды и еды. Потом выпустишь их. Ключи же у тебя?
– Так точно! – Староста облегченно выдохнул.
Он поверил гауптштурмфюреру СС.
Бонке прошел к дому Тимофеева. Двор оказался довольно большим, ухоженным. Не сказать, что здесь проживает одинокий пожилой человек.
Через сени гауптштурмфюрер зашел в большую комнату, половину которой занимала русская печь. Хозяин дома лежал на полу, лицо в крови.
Евреи сбились в угол, сидели на корточках, обняв друг друга. В их глазах застыл животный ужас.
Гауптштурмфюрер указал на Тимофеева и спросил:
– Что с ним?
Калач потер кулак.
– За кочергу схватился, когда зашли. Пришлось бить.
– Подними его.
Калач без особых усилий поставил на ноги бывшего управляющего отделением колхоза.
– Кузьма Тимофеев? – спросил Бонке.
– Он самый. Чего явились? Хотя и так ясно. За ними. – Тимофеев кивнул на евреев.
– Изволь, Кузьма, отвечать на мои вопросы. Где твои сыновья?
Тимофеев попытался усмехнуться, но боль скривила его лицо.
– Где, спрашиваешь? Один в Красной армии служит, политрук стрелковой роты, бьет фашистскую нечисть у города Ленина, другой в партизанах. Тоже воюет с вами.
– Ты этим гордишься?
– Да, я горжусь своими сыновьями, правильно их воспитал. – Он кивнул на Калача и полицаев. – Не так, как этих уродов. Их матерям аборты надо было делать, а не рожать извергов.
Калач дернулся, хотел было ударить пожилого мужчину, но гауптштурмфюрер остановил его:
– Не трогать, Калач!
– Калач? – спросил Тимофеев. – Так вот ты какой, кровопийца. Жаль, не могу удавить тебя собственными руками.
Начальник полиции вновь дернулся и опять был остановлен офицером СС.
– Я сказал не трогать. Стоять, где стоишь, Калач!
– Слушаюсь, герр гауптштурмфюрер!
Командир роты повернулся к полицаям и приказал:
– Уведите его на площадку в центр деревни. Дождетесь коллег из райцентра – передадите.
– Да, герр гауптштурмфюрер.
Тимофеева увели.
Бонке подошел к семье евреев.
– Годман Иосиф Абрамович?
– Да, господин офицер.
Бонке перевел взгляд на женщину:
– А это, если не ошибаюсь, ваша супруга?
– Да, Сара Абрамовна.
Гауптштурмфюрер
