У КАРТИНЫ «СОН» ГУСТАВА КУРБЕ
Сумасбродная страсть лесбиянок.
Апокалипсис жизни. И в нём
этот мир выпадает из рамок
и вовсю полыхает огнём.
Это поступь тигриная плоти
и огарок тягучего сна.
Это сладость, которую пьёте,
осушая колодцы до дна.
Это звучная музыка тела,
разговение после поста.
И манящая тайна пробела,
и вводящая в жар пустота.
Это встреча грозы и покоя,
первозданная смутная речь.
Это что-то, конечно, другое,
что исходит от бёдер и плеч
и что дрожью струится по коже.
Это правда, которой не ждём.
Это дышит измятое ложе,
лихорадочно бредит дождём.
Только он и затянет куда-то:
то ли вверх, то ли вниз, то ли вдаль,
где глаза как цветные агаты,
и где пахнет песками миндаль,
и где небо – охапка сирени,
и где воздух звенящ и лилов,
и где кони кружат по арене,
закусив удила облаков.
В неизбывной тоске
И. К.
В неизбывной тоске,
в непрерывном труде
строил дом на песке,
строил дом на воде.
Чтобы крепко стоял,
как деревья в лесу,
перво-наперво взял
голубую росу.
И на ней замесил
стародавнюю боль,
что годами носил
и не снял ворожбой.
И на этот раствор
положил кирпичи:
Горе, Ложь и Раздор
и Молчанье в ночи.
1 9 6 8
СЕТОВАНИЕ
Ты не со мной: ведь я уже в годах.
И, не найдя достойнейшей замены,
ты спишь с тремя, но в разных городах
они живут, обмылки ойкумены!
2 0 0 0
ИМПРОВИЗАЦИЯ В СТИЛЕ РЕТРО НА ТЕМУ ЗАЕЗЖЕННОЙ ПЛАСТИНКИ
«Очнись ты, бога ради, куда тебя несёт?»
Нет суеты во взгляде,
и плотно сжатый рот
мне не даёт надежды, что будет всё как встарь.
«Опомнись, девка, нешто не твой я государь?!
Не я ль с тобой намедни нацеловался всласть,
как будто в раз последний?
И над тобою власть
имел такую, боже, что сам был поражён.
Ты, душу растревожа, не лезла на рожон.
Застенчивой на диво, вошла с опаской в дом,
а то, что ты блудлива, открылось мне потом.
Ты с жаром сумасшедшим,
припав к чужим устам,
шаталась по прибрежьям, таилась по кустам».
Вот так живём, покуда везде одно и то ж:
кому-то – сладость блуда, кому-то – в сердце нож.
1 9 7 0
Некогда возникшая из дымки
И. Ким
Некогда возникшая из дымки
летнего распаренного дня,
в облике всесильной невидимки,
ты спасла и сберегла меня.
Ты была моя любовь и вера,
я твоею красотою жив.
Ты теперь, как чёрная
