золото сам или тебя оберут до нитки.
Сармиенто засмеялась.
– Ты собрался плыть с Эрнандо на Веракрус?
– А вы как полагаете, у меня есть выбор?
– Будь там очень осторожен. Мой Ланда такой же де Ланда, как ты – дон Педро де Санчес. Бывший епископ Юкатана никогда не был его родственником, Эрнандо все это выдумал. Он подобрал тебя в море с расчетом, а использовав, попытается прикончить.
– Знаю, сеньорита. Не сомневайтесь, я отлично знаю все.
– Хочешь, я погадаю тебе? Дай-ка мне руку, в этом нет греха.
Баррет, помедлил, потом разжал правый кулак и подвинул раскрытую ладонь к свету.
– Вот она, смотрите как следует, сеньорита.
Сармиенто села ближе и склонилась над огрубевшей ладонью англичанина, длинные серьги в ее ушах едва слышно звенели. С минуту женщина молчала, причудливо водя по линиям острым ногтем, и только потом заговорила низким, певучим голосом:
– Я вижу море и опасность. Ту, к которой ты привык и которая происходит от воды, волн и ветра, стали и чужих раздраженных сердец. Она в прошлом, но появится и в будущем, тем более ты сам стремишься ей навстречу.
– Ну, это полбеды, – засмеялся Баррет.
– Я вижу землю, очень древнюю, волшебный город и древнего, чужого бога, который даст тебе многое, но это будет не совсем то, чего ты ждешь.
Баррет задумался – слова испанки немного смущали, но все равно оставались малопонятными.
Сармиенто крепко задумалась, нахмурила брови-стрелки и повернула ладонь Баррета к свету, неудобно вывернув ему запястье.
– Я вижу огонь, – неуверенно добавила она. – Много огня и очень много людей, монахов, подпоясанных веревками, и господ в роскошных дорогих повозках, взгляды сотен и сотен обращены к тебе. Это честь и слава, но это и огромная опасность, настоящая беда, Питер. Ты еще можешь избежать ее, если только по-настоящему захочешь.
– Это произойдет тут, в Картахене?
Лусия на вопрос не ответила. Ее зрачки расширились до невозможности, затопив радужки чернотой.
– Что ты видишь? – переспросил встревоженный Баррет.
– Я вижу кровь. Кровь на руках и кровь на земле…
– Что с тобой, Сармиенто?!
– Ничего, ничего, просто над патио резвятся духи ночи.
Испанка, кажется, успокоилась, дыхание ее стало реже, зрачки сузились до нормальных размеров.
– Чья была кровь?
– Я не знаю, мое видение словно помутнело. Я вдруг ощутила соленый вкус на языке и горький дым костров, боль ран и восторг победы. Все смешалось, как будто мы стояли на пороге смерти.
– Ты ясно видела мою смерть?
– Нет, думаю, что нет, линия твоей жизни еще не завершилась.
– Что ты видишь теперь?
Сармиенто опустила голову, плечи ее поникли.
– Я вижу реку, которая впадает в море, мутную желтую воду, течение сносит вниз трупы.
Баррет
