холодно ответила Леонора.
«Наверняка знала», – подумала Ева.
– Вы с мистером Фицхью были партнерами, у вас были тесные отношения – как профессиональные, так, надо полагать, и личные. Неужели он никогда не обсуждал с вами свою личную жизнь?
– Они с Артуром были счастливы. – О раздражении Леоноры можно было догадаться только по тому, как она забарабанила своими наманикюренными пальчиками по столу. – И счастливые пары иногда ссорятся. Полагаю, и вы с мужем порой ругаетесь.
– Но мой муж пока не обнаружил меня мертвой в ванне, – невозмутимо ответила Ева. – А по каким поводам ссорились Фокс и Фицхью?
Леонора рассерженно фыркнула, встала и налила себе из кофеварки чашку кофе. Еве кофе она не предложила.
– У Артура бывают приступы депрессии. Он – довольно неуверенный в себе человек. Иногда ревновал, что приводило Фица в ярость. – Она нахмурилась. – Вероятно, вы знаете, что Фиц был когда-то женат. Его бисексуальность очень тревожила Артура, и, когда на него накатывала депрессия, он начинал психовать по поводу всех мужчин и женщин, с которыми Фиц общался. Ссорились они редко, и чаще всего причиной ссор была ревность Артура.
– А у него были основания для ревности?
– Насколько мне известно, Фицхью был ему верен. Это довольно трудный выбор, лейтенант: ведь Фиц был всегда на виду, общался со многими людьми. Даже сейчас есть люди, которые, скажем так, настороженно относятся к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Но Фиц никогда не давал Артуру повода для ревности.
– И все же Фокс был недоволен… Благодарю вас, – сказала Ева, вставая. – Вы очень мне помогли.
– Лейтенант! – окликнула Леонора, когда Ева и не проронившая ни слова Пибоди уже направлялись к двери. – Если бы я хоть на мгновение могла предположить, что Артур Фокс… – Она помолчала, переводя дыхание. – Нет, в это невозможно поверить!
– А в то, что Фицхью перерезал себе вены? – Ева выдержала паузу, а затем вышла из кабинета.
Пибоди заговорила, только когда они вошли в стеклянный лифт.
– Не могу понять, вы пытались посеять семена сомнения или хотели выудить информацию?
– И то, и другое. – Ева взглянула на простиравшийся перед ними город. Небоскреб «Рорк индастриз» возвышался над остальными. Хорошо хоть, что это дело к Рорку никакого отношения не имеет. Слишком уж часто он был так или иначе связан с теми делами, которые расследовала Ева. – Леонора хорошо знала и погибшего, и подозреваемого. А Фокс ни словом не обмолвился о том, что она заезжала к ним вчера вечером.
– Так, значит, вы считаете Фокса не свидетелем, а подозреваемым?
– Пока мы не будем твердо уверены в том, что это самоубийство, Фокс – главный… нет, черт подери, единственный подозреваемый. Нож принадлежит ему. У него была возможность убить Фицхью: они были одни в квартире. У него был мотив – деньги. Кроме того, он подвержен депрессиям, у него склонность к насилию, и он ревнив.
– Можно спросить? – Ева кивнула. – Вам ведь Фицхью никогда не нравился, ни как юрист, ни как человек?
– Я
