и вовсе приходилось выносить.
Ева тогда вышла на своих ногах и возвращалась сюда неоднократно, но визитов в это заведение старалась по возможности избегать.
На сей раз ей нужно было идти не в анатомический театр, а в лабораторию: там в основном работал доктор Моррис. Ева прошла по коридору с кафельными стенами и зелеными полами, где, как всегда, пахло смертью. Этот запах невозможно было уничтожить никакими дезинфицирующими средствами, он сочился из любой щели, из-за каждой двери, напоминая попавшим сюда о бренности жизни.
Медицина к двадцать первому веку победила множество болезней, а новейшие технологии последних десятилетий помогали человеку и в старости выглядеть привлекательно. Теперь смерть можно было встретить без морщин, без старческих пигментных пятен на руках, без распухших от артрита суставов. Но все же рано или поздно она настигала любого.
Для большинства попавших сюда это случалось раньше, чем им хотелось бы.
Лаборатория представляла собой мрачную, заставленную оборудованием комнату без окон. На металлическом подносе были выложены в ряд устрашающего вида инструменты: скальпели, ножницы, пилки, зажимы. Посреди комнаты стоял стол, опутанный пластиковыми трубками, по которым жидкости для анализа поступали в вакуумные контейнеры. На столе лежало тело Фицхью, располосованное крест-накрест.
Моррис в белом халате сидел, уставившись в монитор. Ева понимала, что, поскольку он позвонил ей лично, случилось что-то необычное.
– Доктор Моррис!
– А-а-а, лейтенант, – ответил он, не оборачиваясь. – Никогда ничего подобного не видел, хотя вскрытия провожу уже лет тридцать, не меньше. – Он развернулся, не вставая с вертящегося стула. Под халатом у него были свободные брюки и футболка ярких, даже кричащих цветов. – Неплохо выглядите, лейтенант.
Он улыбнулся ей легко и обаятельно, и она улыбнулась в ответ.
– Да и вы выглядите замечательно. А где же ваша борода?
– Сбрил. Решил, что она мне не идет. – Доктор провел ладонью по гладковыбритому подбородку. – Но, оказывается, я терпеть не могу бриться. Как прошел медовый месяц?
Ева машинально сунула руки в карманы.
– Отлично. У меня сейчас по горло работы, Моррис. Что вы мне хотели показать такого, о чем нельзя сказать по телефону?
– Некоторые вещи лучше увидеть воочию. – Он подкатил свое кресло к столу, к голове Фицхью. – Что вы наблюдаете?
– Мертвое тело.
Моррис удовлетворенно кивнул.
– Можно сказать, классический случай смерти от потери крови. Возможно, самоубийство.
– Возможно? – настороженно переспросила Ева.
– На первый взгляд – это самоубийство. В организме нет следов приема наркотиков, содержание алкоголя – минимальное, нет ран или синяков, что указывало бы на самооборону. Он не утонул, положение надрезов на руке… – Моррис подъехал поближе и приподнял одну из рук Фицхью. Раны на
