захвачен открывшейся ему идеей периодичности, настолько в ней уверен, что предположил: в пустых клетках должны быть какие-то элементы, просто они еще не открыты. И его предсказания – и по поводу атомного веса бериллия, и по поводу недостающих элементов – впоследствии блестяще подтвердились.
Вечером 1 марта 1869 года Менделеев набело переписал составленную им таблицу и под названием «Опыт системы элементов, основанной на их атомном весе и химическом сходстве» послал ее в типографию, сделав пометки для наборщиков и поставив дату «17 февраля 1869 года» (по старому стилю) – дата, когда он стал свидетелем откровения.
Правда, Менделеев стеснялся способа, благодаря которому было совершено открытие. Когда его спрашивали, как он пришел к мысли о Периодическом законе, он говорил, что расположил элементы по их атомным весам и заметил периодичное чередование их свойств. То есть утверждал, что закон выведен из имеющихся данных методом индукции. Как будто до него такая простая и очевидная мысль никому не приходила в голову. И потом: если бы он просто выстроил известные в его время элементы по известным тогда атомным весам, то никакого периодического закона он бы не открыл (вспомним хотя бы злополучный бериллий). На самом деле произошло обратное: на основании открывшегося ему во сне Периодического закона (то есть дедуктивным методом) он уточнил неверно определенные атомные веса и предположил существование недостающих элементов. Лукавит Дмитрий Иванович… Принцип расположения элементов утром 17 февраля уже был в его голове, и под эту схему он подогнал упрямые факты. А накануне вечером этой схемы еще не было. Именно в эту ночь идея Периодического закона была вложена в сознание Менделеева.
Стесняться здесь, вообще говоря, нечего. Напротив, полезно было бы изучить это явление, попытаться понять принцип совершения открытий, исследовать механизм появления новых идей.
Другой классический случай – сон немецкого химика Фридриха Августа Кекуле, увиденный им в 1865 году, во время поездки в омнибусе, и до сих пор не позабытый человечеством. В то время он думал о строении молекулы бензола. А приснился ему бал, кружились пары. И это уже не пары, а целые группы атомов. Одна из них незаметно держалась в стороне и этим привлекла внимание. «Мой умственный взгляд, – вспоминает Кекуле, – мог теперь различать длинные ряды, извивающиеся подобно змеям. Но смотрите! Одна из змей схватила свой хвост и в таком виде, как бы дразня, завертелась перед моими глазами… Словно вспышка молнии разбудила меня…» Кекуле внезапно понял, что бензол представляет собой не разомкнутую (линейную) углеводородную цепь, а циклическое соединение – замкнутое карбонное кольцо. Молекула его имеет форму правильного шестиугольника. Это открытие было переворотом в органической химии. Никто не помышлял в ту пору ни об электронной плотности, ни о рентгеноструктурном анализе, поэтому и не догадались, зачем Уроборос[10], а это был именно он, кусал собственный
