Агата почти не смеялась, отстранялась, когда Софи пыталась ее обнять, и казалась глубоко погруженной в свои мысли. Впервые с тех пор, как они познакомились, у Софи появилось ощущение, что она вкладывается в эту дружбу больше подруги.
А потом эта свадьба. Она притворилась, что не заметила, как ладонь Агаты ходила ходуном, словно хотела выскользнуть из руки Софи. Будто она не могла удержать какой-то страшный секрет.
Может, я не такая уж и добренькая.
Пульс застучал у Софи в ушах. Палец Агаты не мог светиться в тот день.
Или мог?
Она вспомнила о своей матери, которая тоже была красива, умна и очаровательна… У нее тоже была подруга, которой она доверяла… Вот только подруга предала ее, и мать умерла сломленная, в одиночестве.
Софи встряхнула головой, чтобы отогнать ненужные мысли. Вообще-то, ради нее Агата отказалась от принца. Почти пожертвовала своей жизнью. Агата вырвала для них счастливый конец, несмотря ни на что.
В холодной темной церкви сердце Софи билось все быстрее.
Так почему же она разрушила нашу сказку?
Позади нее со скрипом открылись двери. Софи, облегченно вздохнув, повернулась и увидела фигуры в серых плащах, сжимающие в руках черные шляпы.
Только главный Старейшина держал что-то другое.
Нечто более острое.
Когда живешь на кладбище, важно помнить, что мертвым освещение ни к чему. Свет давали лишь два факела над воротами, и кладбище казалось черным-черно, и все, что находилось за его пределами, сливалось в огромное чернильное пятно. Всматриваясь в темноту сквозь разбитые ставни своего окна, Агата видела размытые пятна белых палаток, сооруженных на месте разрушенных домов у подножия холма. Где-то там Старейшины вели Софи в безопасное место. Все, что она могла сделать, – только ждать.
– Мне нужно было спрятаться около церкви, – вздохнула она и лизнула свежую царапину, оставленную Рипером, который все еще шипел на нее, словно Агата была ему незнакома.
– Ты не можешь ослушаться Старейшин, – сказала мать, напряженно сидя на кровати и поглядывая на каминные часы с костями вместо стрелок. – Они вели себя прилично, с тех пор как благодаря вам прекратились похищения. Пусть все так и остается.
– О, пожалуйста, – Агата усмехнулась. – Что мне могут сделать трое старикашек?
– То, что делают все мужчины, когда испуганы, – Каллиса не отрывала взгляда от часов. – Обвинить в ведьмовстве.
– М-м-м-м. И спалить нас на костре, как же, – фыркнула Агата, плюхаясь на кровать.
Напряжение повисло в воздухе. Она села и увидела озабоченное лицо матери, которая все еще смотрела в одну точку.
– Ну ты же не серьезно, мама.
На верхней губе Каллисы выступил пот.
– Когда стало ясно, что похищения не прекратятся, им понадобился козел отпущения.
– Они сжигали женщин? – не поверила Агата.
– Только
