но ей преградили дорогу другие девочки.
– Ты нам не оставляешь выбора, – заметила Рэм. – Мы тебя заставим выпить эту дрянь! Мы выпили, и ты будешь!
– Нет! – выкрикнула Шура и, сделав шаг назад, уткнулась спиной в руки девочек, стоявших сзади.
– Это мы еще посмотрим…
Что было дальше, Шура не хотела вспоминать. Но память предательски возвращалась, и этот процесс уже было не остановить. Девочки кричали, туман размывал их фразы и лица. Почему-то Шура поняла, что после ее «Шимаси» девочки утеряли все волшебные способности, а сейчас предстоял урок у Руссаковского. Многие теперь завалят предмет, и она должна за это ответить. Еще было ясно то, что она не могла с ними бороться магией, так как по закону светлого рыцарства они обезоружены ею же. Если это она сделает, то вокруг стоят свидетели, и Шура вылетит из Школы Валинтон, доказав всем, что ведет войну, как настоящая ведьма. Шура попала в замкнутый круг. Дать отпор всему классу она физически не могла и магией воспользоваться не имела права. Бежать не хотела, гордость не позволяла. Она – Гроза. Мама никогда от врагов не убежала бы. Надо выстоять…
«Выстоять… Стерпеть… Они потом за все ответят! Обязательно…»
Они сдержали свое обещание. Шура как в страшном сне помнила боль, боль и только боль… и непонятно, какую из них сильнее: душевную или физическую. Били все и по всему, даже не смотрели, какие места отбивают.
Раньше Шуре в голову не пришло бы, что волшебники так могут себя вести. Они всегда ей казались ангелами. Светлый волшебник – он создает магию из светлых, позитивных, чистых мыслей… Разве он может быть жестоким?
Оказывается, может. В какой-то момент Шура поняла, что ее силы на исходе, и если сейчас их не остановить, она концы отдаст. В голову ничего не приходило. Молить их о пощаде она не собиралась, хотя они ей об этом кричали и настаивали.
Следующим их шагом стала та сама кружка с «Шимаси». В этот раз выделилась Тиса. Точнее, они велели ей провести спасательную работу. Шура знала, что Тиса была записана в класс с уклонением «Первой помощи». И отлично помнила, как она училась. Что она ей может сейчас сделать? В голову ничего, кроме как обрызгать «Шимаси», не приходило. Но оказалось все страшнее. Тиса подсела с трубкой и большим шприцом. Она пыталась насильно открыть Шуре рот, но у нее ничего не выходило. Поверженная Шура была непреклонна. Тогда Рэм крикнула:
– Косорукая! Толку от тебя нет.
– Давай я, – предложила еще одна одноклассница. – Я знаю, где нужно нажать, чтобы челюсть сама открылась.
Шуре стала жутко. Она из последних сил приподнялась с земли, но ее тут же запинали, и она рухнула на землю. Боль. Боль от трубки. Она драла горло.
– Что ты делаешь?! – раздался нервный плачущий тонкий голос Грации. – Дайте я! Вы же не хотите ее убить?
Тиса остановилась и ответила:
– Я все правильно делаю. Правда! Я пятерку за это получила…
