style="font-size:15px;"> – У вас есть мама?
– Да, – ответил Горецкий.
Она скорбно кивнула. Горецкому впору было устыдиться, что он не сирота.
– Вам, наверное, трудно живется? – сказал он.
– Мне теперь совсем не живется.
– Я понимаю, – поддакнул Горецкий. – Но я в материальном плане имею в виду.
– Пенсия, – сообщила коротко женщина.
– А Ваня… денег не оставил?
Он едва не спросил – «денег не шлет?» Вот бы она удивилась.
– Нет, – качнула скорбно головой Мария Николаевна. – Присылал, конечно…
– Когда? – быстро спросил Горецкий…
– До того еще… как все случилось… я переводы от него получала…
– А после? – все-таки не удержался Горецкий.
– «После» – это когда? – переспросила женщина и посмотрела удивленно.
– После случившегося, – сохранял спокойствие Горецкий. – Кто-нибудь вам деньги присылал?
– Нет, что вы, – покачала головой. – Кому мы нужны, старики? Остались со своим горем. А жизнь мимо нас теперь идет.
Значит, Ваня не давал о себе знать. Или она осторожничает?
– Дети наши, пока они маленькие, – продолжала Мария Николаевна. – А когда вырастают, их у нас забирают. У Вани служба. Деньги слал, а сам не появлялся. Получается – забрали его у меня.
– Совсем не появлялся?
– За год три дня, за два года неделя, – сказала печально женщина. – Я его и не видела.
– Служба, – вздохнул Горецкий. – Он вам что-нибудь о службе рассказывал?
– Нет. Вы тоже своей маме, наверное, не говорите ничего?
– Не говорю.
– Вот видите, – сказала Мария Николаевна. – Военная тайна.
Последнюю фразу она произнесла без малейшего намека на иронию.
– А вы и не догадывались? – спросил Горецкий.
– О чем?
– Чем Ваня занимается.
– Я понимаю, что важная была работа, – пожала плечами женщина. – Он у меня очень был достойный. Любое дело сделает на «отлично». Вот ему и доверяли.
– А что доверяли?
– Вы сами лучше меня знаете.
– Я не все знаю, – сказал Горецкий, чем немало удивил свою собеседницу. – Да-да, это так. Вот был я. И был Ваня. Друзья, а если каждому дадут отдельное задание, так и не знаешь, где он, что с ним и чем занимается.
– Ничего не говорил. Так, догадывалась я только.
– О чем?
– Что работа ответственная. Что командировки.
– Про командировки он что вам говорил? – спросил невинным голосом Горецкий.
– Ничего. Он вообще молчал о том, что куда-то ездил.
– Как же так? – озадаченно посмотрел Горецкий.
– А вот
