я…
– Хорошо, – перебил меня отец. Он широкими шагами пересек комнату. Распахнул дверь гардеробной и вошел в ее тесное пространство. Оттуда донесся грохот.
Я скользнула к двери и уставилась на отца, который только что стащил со шкафа большой чемодан и уже взялся за дорожную сумку, которую с шумом швырнул рядом. Он пинком откинул крышку чемодана и стал запихивать в него мою одежду, без разбора срывая ее с плечиков и хватая с полок.
– Что ты делаешь?
Отец не реагировал. Словно обезумев, он хватал майки, блузки, брюки, нижнее белье, сумки и обувь. Волосы у него растрепались от беспорядочных резких движений, красные пятна на лице побагровели. Даже когда чемодан уже был полон, он не прекратил швырять мои вещи, и они валялись беспорядочной кучей поверх сумки и рядом на полу.
– Папа, да что ты делаешь? – воскликнула я и сделала шаг вперед, чтобы остановить этот беспредел. Я схватила его за руку, но он ее вырвал. Меня отшвырнуло назад, и я едва удержалась за косяк двери.
В этот момент в комнату ворвался Джеймс.
– Что здесь происходит? – крикнул он. Потом заметил отца в гардеробной, и глаза у него полезли на лоб.
– Папа, что ты делаешь? – спросил он.
Отец повернулся к нему и погрозил пальцем.
– Ты знал об этом? – спросил он.
Джеймс наморщил лоб:
– О чем?
– О чем я вообще спрашиваю? Конечно же, знал, – пробормотал отец себе под нос.
Пару мгновений он рассматривал хаос, учиненный собой же, потом принялся размашистыми движениями засовывать в дорожную сумку те вещи, что валялись на полу.
– Для чего ты укладываешь вещи, папа? – хрипло спросила я.
– Ты немедленно уедешь.
Мне стало дурно.
– Что? – выдохнула я.
Джеймс положил теплую ладонь мне на спину, давая понять, что он со мной, он рядом.
– Нам и так хватает грязных заголовков в газетах. Я не допущу, чтобы благополучие моего предприятия пострадало только из-за того, что ты глупа и позволила учителю себя обрюхатить! – Последние слова он прорычал.
Я придвинулась ближе к Джеймсу, и его ладонь напряглась на моей спине. Я буквально чувствовала, какого усилия воли ему стоило сдерживаться.
Голос брата звучал спокойно, когда он попытался заговорить с отцом:
– Ты не можешь делать вид, будто ничего не случилось.
Отец дергал молнию на сумке. В ней застрял кусочек одежды, и послышался неприятный треск разрываемой ткани. Я вздрогнула.
– Еще бы я не мог, – крякнул он и сильным рывком застегнул сумку. После этого он повернулся к чемодану. Следующую молнию он застегивал, упершись коленом в его крышку. – Поедешь к своей тетке. И немедленно. Никто не должен узнать о твоем… положении.
Я ахнула.
– Ч-что?
– Ты не можешь так поступить, – возмутился Джеймс.
Отец остановился
