Иванович просто жулик! Молнии не терпят несправедливости. Не переносят они тех, кто узурпировал право распоряжаться электричеством. Считают, что оно принадлежит всем. Думаешь, почему в деревне перебои с электричеством часто бывают? Этот Сидор Иванович в гараже автомастерскую устроил. Сварку часто ведёт. Не сам, конечно. Он рабочих нанял. Деревенский трансформатор от этого вырубается, а иногда и вовсе сгорает. Сельчане частенько без света сидят. Ремонт, как водится, производят за общий счёт. Вот в его двор и метят молнии постоянно.
– А отчего у бабки Пелагеи и Антониды Степановны избы сгорели во время грозы?
– Я же говорю: бывает, ошибаются молнии. Поэтому и прошу их уйти отсюда. А они не хотят, бунтуют.
«А сосед-то разговорился со мной. Что это тётка говорила, будто он молчун?» – подумал Володя.
Словно угадав его мысли, Павел Алексеевич сказал:
– Хочу я с тобой знанием и мыслями своими поделиться. Знаешь ли ты, что электричество живое?
Володя вытаращил на собеседника глаза. Конечно, ему и самому иногда казалось, что высоковольтные провода гудят, словно рой пчёл.
– Электричество – есть квинтэссенция разума планеты. Так сказать, его материальное проявление. Да не смотри ты на меня так! Я не сумасшедший.
– Откуда вы всё это взяли?
Павел Алексеевич усмехнулся.
– Книжки научные читаю. А понял я много после одного случая. Теперь я понимаю, что оно, электричество, говорит. Не хочу его в своём доме держать. Слишком уж оно за справедливость стоит, нервы мотает, – Павел Алексеевич умолк.
Стало слышно, как тикают висящие на стенке часы.
– Так вот, какой случай произошёл со мной два года назад, – после длительной паузы продолжил Павел Алексеевич. – Я ведь тоже раньше электриком работал, бригадиром был. Однажды мы с ребятами одну установку налаживали. Никак не могли понять, где произошло замыкание. В обед я своих мужиков отпустил, а сам решил остаться, поразмышлять над проблемой. Конечно, я инструкцию нарушил – один полез в установку, а обесточить её забыл. Плохо соображал: у меня ещё сильно зуб тогда болел. Ну и тряхануло же меня! Отлетел я в сторону, упал. А как встал, то почувствовал, что зуб не болит! Наверно током нерв убило. Жив остался. Отделался лёгким испугом. Не знаю, почему меня электричество пощадило? Может оттого, что я с ним часто, как с живым существом разговаривал. Вот после этого случая и стал я понимать его мысли. Видишь ли, молнии порождаются Землёй во время грозы, и уходят в Землю, напитавшись флюидами человеческих мыслей и страстей, которыми пропитана атмосфера. Плазма собирает информацию, и дарит её Земле. Земля ведь живая! Она хочет понять, чем живут люди, её населяющие. Я понимаю, о чём гудят шаровые молнии, когда они говорят со мной. Они сообщают, что Земле не нравится, что люди сосут её кровь – нефть… Особенно недовольна теми, кто наживается на ней.
Павел Алексеевич вдруг осёкся. В окне показался серебристый маленький шарик размером с кулак. Раздалось потрескивание и шипение. Павел Алексеевич побледнел и тихо произнёс:
