кейсе лежал армейский рюкзак. Потерев висок, Макс посмотрел на браслет. Десять часов одна минута, двадцать пятое сентября две тысячи пятьдесят второго года – отображалось на гладкой чёрной поверхности. Дверь ванной открылась. В комнату вбежала Марика в нижнем белье и, на ходу закалывая волосы, стала подбирать с пола одежду.
– Опаздываю, тебе придётся поесть одному! – сообщила она, поспешно одеваясь.
– Ничего страшного. Я взрослый мальчик. Хотя без тебя завтрак будет пресным и скучным, – Макс посмотрел ей в глаза, похотливо улыбаясь.
– Котяра! – подойдя к нему, Марика поцеловала его в губы, издав стон.
Макс почувствовал прилив сил.
– Нет! Сладенькое теперь только вечером, – она отодвинулась, помахав изящным пальчиком. – Я уже час как должна быть в комитете. Сегодня прилетает председатель восточного блока и с ним ещё какие-то шишки из корпораций. Странно, что босс не звонил, – Марика посмотрела на широкий чёрный браслет.
– Ты отключила связь вчера вечером.
– Вот чёрт, совсем забыла!
– Но отец тебя прикроет.
– На работе он босс, и влетает мне от него покруче, чем всем остальным. Кстати, я рассказала ему про тебя. Он хочет познакомиться.
– Уверена, что сейчас подходящее время? Он, наверное, не в восторге, что его дочь встречается с простым солдатом.
– Вовсе нет! Папа положительно отреагировал и хочет поскорее тебя увидеть. Это хороший знак. Кроме того, я его единственная дочь, и он сделает всё, чтобы я была счастлива.
– Хорошо, обсудим это вечером. Кстати, скоро поеду в центр. Тебя подбросить?
– Нет. Я вызвала вертолёт комитета, он заберёт меня с верхней площадки. Всё, побежала. Не скучай, – на ходу Марика подхватила серый кейс и, исчезая в дверном проёме, послала Максу воздушный поцелуй.
«Воспоминания, сны не уходят. Реабилитационный курс закончен. Я ещё не готов? А если никогда не буду готов?» – стоя возле окна маленькой квартирки на северо-восточной окраине Москвы, Макс смотрел с высоты сорок восьмого этажа на холодное сентябрьское утро. Он думал о Конго, пытался найти ответы, пытался понять, как могло случиться то, что произошло там. Почему погибла почти вся команда и кто в этом виноват. Потерев грубый шрам, он достал из кармана штанов маленькую серебристую пластину с нацарапанными на ней буквами, повертел в руках и нерешительно положил на подоконник.
– Привет, – ожило голографическое изображение, посылаемое из тонкой полоски. – Прекрати меня снимать, ветер волосы растрепал, – симпатичная девушка с длинными русыми волосами, смеясь, убегала от неровно снимающей камеры.
– Ты очаровательна, – голос за кадром казался Максу не похожим на его, но каждое слово, произнесённое тогда, он помнил и мысленно повторял сейчас.
– Поставь сюда, пусть снимает со стороны, – весело сказала девушка, и камера послушно застыла выше уровня ресторанного столика.
– Сегодня два года,
