и до ста двадцати лет вы Соломон Третий.
– Не понимаю, – в недоумении произнес я, – вы что, предлагаете мне работать царем?
– Гражданин Трахтман, не тяните время. Если не желаете, так и скажите у нас куча претендентов.
Старуха проявляла признаки нетерпения, и я счел неразумным злить ее неуместными вопросами. Сдуру предпочтет еще другого кандидата. Таковыми, если честно, вокруг и не пахло, но чем черт не шутит, береженого бог бережет. Я готов был на любую черную работу, только бы не слышать ежедневные попреки жены.
Когда я неуверенным движением взял в руки мандат, странная бабка положила передо мной странный лист с непонятными каракулями и сухо потребовала:
– Расписывайтесь!
– Позвольте, мадам, а в чем я, собственно, должен…
– Тут написано, – нетерпеливо буркнула старушка:
«Принимаю в личное пользование в количестве семисот…»
– Чего семьсот-то? – никак не мог я взять в толк.
– Да жен ваших! – сказал Тип, удивляясь моему тугодумию.
– Какие еще жены? – у меня задрожали пальцы, я спрятал руки под стол. До сих пор мне была в тягость одна жена.
– Вы чего это мне приписываете, мадам?
Тип подло захихикал в шляпу.
– Царь вы или не царь? – зло проворчала старушка и я видел, что она едва удерживается от бранного слова.
Семьсот жен! – вихрем пронеслось у меня в голове. Я представил себе будущую семейную жизнь, сдвинул кепку набекрень и задумчиво поскреб затылок. Но ведь с другой стороны это лестно.
– Да вы не бойтесь, – утешил меня Тип, – вам же квалификация присваивается – Сверхмужчина. Там в мандате написано, прочтите. Вы теперь, можно сказать, атлет, гигант и все, что к этому прилагается.
Я продолжал пребывать в сомнении.
– Вы помните последний подвиг Геракла? – внезапно и таким тоном, будто в голову ему пришла спасительная идея, спросил меня Тип.
– Нет, не припоминаю, а что?
– В одну ночь он лишил девственности пятьдесят девушек. Это факт достоверный, хотя и редко упоминается в литературе.
– Пятьдесят? – недоверчиво спросил я, чувствуя, как волосы под шапкой принимают вертикальное положение.
– Именно! – равняйтесь на Геракла, Ваше величество.
До Геракла мне было далеко, хотя в молодости я и потягивал железо. Это не значило, конечно, что я немедленно готов повторить подвиг античного героя – девственницы не мое амплуа. Да и не подвиг Геракла впечатлил меня во всей этой истории, а то, что впервые в жизни ко мне относились с уважением и даже именовали Величеством. В глубине души я был польщен этим обстоятельством и горд собой. Наверное, не зря эти люди столь почтительны ко мне, что-то ведь побудило их к этому. Есть, стало быть, во мне нечто такое, что не увидела за столько лет жена. Выходит, я не хуже других, а может даже и лучше. Наверняка лучше. Пора прекратить это позорное самоуничижение.
