наши тени вернутся, чтобы сжечь оставшиеся снопы. Начало сентября. Мы лежим в центре поля, одни. Проезжает "копейка". Молчим. Месяц только начат, открыт. Прямо перед лицом звезды. Грозные, прожигая мысль. Бутылки с вином кончены. Мы лежим, потеряв нить. Градусники безумия. Нет, чтобы спать, с утра зарабатывать деньги, жить как нормальные люди… нет, надо заниматься херней, просаживать молодость. Молодость, которая не в тему. Молодость, красную тряпку. Эти звезды и пустые карманы, просто чудо. Мы вернемся сюда, чтобы умереть – снова и снова. Чтобы упасть – как ни один самолет до этого. Фонари вдали, словно желтые зубы, выстроились в ряд. Ночь, это гигантский фон для действия, именуемого жизнь.Я должен выжить в этой мясорубке. Доказать жизнь. Вывести из "дано". Лица: старика, бегущего к булочной, девушки, поправляющей джинсы, пацана, спросившего закурить… Зачем тебе меня читать? Что ты во мне забыл? Я человек без «крыши». У меня просто нет крыши, и звезда, смерть, безумие – всегда над моей головой.
23. Иисус Ленинград
1.
Сердце мое разрывается, и осколки летят, может один из них заденет и тебя, попадет в твое сердце.
Нужен взрыв. Искусство – огонь, и огонь на поражение.
Слова те же женщины: их нужно оплодотворить.
Тело укутывает душу. Чтобы не замерзла в пути. Дома, в тепле, оно не нужно. Сон – прожитый день в невесомости.
Поначалу чувства вытекают наружу, словно из бочки, еще сухой. Потом уже нет. Если же их много, рано или поздно, они начнут выплескиваться через край…
Тонкая долька лимона, слова эти подтверждают влияние текста на психику, организм.
Небо, это настроение. Оно бывает спокойным, гневным, но не бывает радостным. Человек изобрел радость.
Жить можно и в прямом эфире. А не только по записи. Нет, серьезно, большинство – это запись.
Боль только поверхность айсберга.
Я слишком ушел в себя, потеряв выход. Я не могу выбраться, чтобы жить.
Во дворе никого нет. Несколько людей, теряющихся у машин, а в основном ноль.
Асфальт не принимает следов. Он сделан для того, чтобы было легче идти. Было легче уйти. Не задерживаясь ни на чем, уйти.
Падают женщины, воздушные, холодные, тающие, текущие, перемешанные с грязью.
Страдания редактируют жизнь. Они убирают все лишнее.
Я чувствую, как женщина, у которой вырвали плод.
2.
Зима, или утро. После воскресенья следует жизнь, понедельник. Стягиваются войска, окружая крепость. Годы берут в кольцо. Их все больше и больше. Это не Ленинград.
Жизнь, еще только дым.
Памятник напоминает о смерти.
Сирота, внутреннее состояние.
Подражать мне – попасть в воронку тонущего корабля.
Все, что я делаю, просто макаю перо в ночь, выводя по рассвету пепельные слова. Издаю журнал "Смерть", черно-белый. Белое –
