через объектив фотоаппарата, и вот тут наступает раздражение. В моём случае надо было научиться как-то мириться с обратной стороной парадной Венеции: запахом потных людских тел, зловонием прогорклого жира из китайских забегаловок, пройдошистыми официантами, старающимися обсчитать тебя при каждом удобном и не очень случае, собачьими испражнениями прямо на центральных улицах. Почему хозяева не убирают здесь за своими питомцами – вопрос без ответа. Добавьте к этому адскую влажную жару и вы получите огромное желание немедленно уехать куда глаза глядят. Ситуацию усугубляло осознание того, что застряла я здесь надолго. Поэтому далее последовал неизбежный третий этап – смирение. Через неделю я научилась выбирать правильные калле, чтобы избегать толп народа, ездить стоя на трагетто, набегу выпивать кофе, начинать вечер с аперитива «Спритц»33. Жизнь налаживалась. Город был благосклонен ко мне и иногда преподносил небольшие сюрпризы. Так, гуляя по набережной с другой стороны от церкви Салюте, я наткнулась на открытую мастерскую современной венецианской скульптуры. Было любопытно наблюдать за творцом в процессе создания совершенно безумного изваяния. Но ещё более приятной находкой стала небольшая старая книжная лавка в районе Сан-Марко, где уже с улицы при входе встречали горы книг. И да, книги – это мой наркотик. Я везу их домой со всех городов и стран. Знакомые смеются, мол, из Италии нормальные женщины возвращаются с чемоданами одежды, а ты с книгами. Ну и пусть. Мне всё равно. Так вот, в том магазине я могла провести чуть ли не половину дня в поисках сокровищ. Моими советчиками в выборе литературы были многочисленные коты: они свободно разгуливали по книгам и спали прямо на них. По отношению к покупателям усатые книгочеи были абсолютно индифферентны, хотя снисходительно позволяли себя гладить желающим. Венеция, коты и книги! Что ещё тебе надо от этой жизни?
Иногда, уйдя подальше от центра, я подолгу застревала на продуваемых бризом мостиках, уткнувшись взглядом в бирюзовую воду каналов, а после обеда перемещалась под кроны деревьев острова Святой Елены. Там, грызя миндальные пряники, читала и наблюдала за ежедневным спектаклем под названием «Венецианская лагуна».
Небо было бледное от наполнявшего его июльского жара, на поверхности воды подобно тысячам осколков хрусталя рассыпались дробящиеся лучи солнца. Казалось, что жизнь вокруг замирала: птицы не пели, а рыбаки с удочками в руках были больше похожи на мраморные изваяния, чем на живых людей. Леность пробиралась под кожу, медленно растекаясь по венам. Единственными неугомонными во всём этом царстве полуденной дрёмы оказывались парусники и лодки всех мастей, сновавшие по лагуне то туда, то сюда, напоминая собой стаи мелких рыбёшек. Но иногда, из ниоткуда, появлялась огромная барракуда – гигантский круизный лайнер. И тогда все впадали в оцепенение, на несколько мгновений прекратив суету.
А потом на горизонте появлялись багряные всполохи, и огненный диск солнца клонился к закату в ожерелье расплавленного золота. Когда светило скрывалось за макушками
«Spritz» – слабоалкогольный коктейль, очень популярный в качестве аперитива. Смесь белого сухого или игристого вина (просекко), ликёра «Апероль» или «Кампари» и содовой.
