о прочной любовной связи на всю жизнь, но не чувствовали себя готовыми к чему-то подобному и боялись форсировать события. Вот почему пока оба делали вид, будто относятся к своим отношениям не слишком серьезно.
Бобби медленно гладил Денвер по волосам. Волосы у нее были длинными, густыми, темно-каштановыми с золотистым отливом. Денвер знала, что именно они вкупе с широко расставленными карими глазами и полным, чувственным ртом делают ее такой привлекательной. Если бы она жила в каком-нибудь другом городе, ее, наверное, считали бы настоящей красавицей, но по лос-анджелесским стандартам она набирала от силы восемь баллов из десяти. Так, во всяком случае, считала сама Денвер.
Но она ошибалась.
Ладони Бобби легли на ее груди. Одна из них юркнула под майку и расстегнула лифчик, другая принялась играть с заострившимися сосками. Груди у Денвер были натуральными – большая редкость для Лос-Анджелеса.
Прерывисто вздохнув в предвкушении, Денвер крепче прижалась к Бобби. Не имело никакого значения, что утром они уже занимались любовью. Желание никуда не делось, и сейчас оба были не прочь повторить удовольствие.
Иногда Денвер спрашивала себя, как долго может продлиться их идиллия. Ее последний бойфренд Джош, с которым она прожила без малого три года, был великолепным любовником только в первые полгода. Потом он начал потихоньку остывать, но еще старался, а под конец и стараться перестал.
– О чем ты думаешь? – прошептал Бобби ей на ухо и тут же пустил в дело язык.
– Девчачий вопрос! – отозвалась Денвер, нащупывая «молнию» на его джинсах.
– Хочешь сказать, что я – девчонка? – полушутя-полусерьезно осведомился он.
– Откровенно говоря, я действительно подметила в тебе кое-какие женские черточки, – поддразнила его Денвер.
– Какие, например? – с вызовом спросил Бобби.
– Ну-у… – туманно протянула Денвер, стаскивая с него джинсы. С огромным удовольствием она обнаружила, что Бобби не озаботился надеть нижнее белье. – Во – первых, у тебя мягкие губы…
– Это чтобы слаще тебя целовать. – Одним быстрым движением Бобби повернул Денвер так, что она оказалась под ним. – Мягкие губы и крепкий член – что же в этом женского?
– Бобби! – воскликнула Денвер.
На этом их шутливая пикировка закончилась, в свои права вступила страсть. Бобби умел вести себя так, что Денвер напрочь забывала о стыдливости и любых ограничениях, которые у нее когда-либо были. Он то нежно ласкал ее, то набрасывался на нее с такой силой, что от каждого могучего движения у Денвер буквально захватывало дух. Голова кружилась, сердце сладко замирало, и хотелось еще, еще и еще…
Потом, когда кульминация осталась позади, они долго лежали в объятиях друг друга, утомленные, расслабленные, немного сонные. И эти минуты полного удовлетворения и покоя были не менее прекрасными, чем то, что им предшествовало. Денвер часто хотелось, чтобы они длились вечно, но
