наслаждаться такой жизнью?
Отчего-то Денвер казалось, что очень скоро все может измениться.
И не в лучшую для нее сторону.
Глава 2
Принц Арман Мохаммад Джордан пользовался своим титулом только во время нечастых поездок в родной эмират Акрамшахр – небольшую, но весьма богатую ближневосточную страну, затерявшуюся где-то в пустыне между Сирией и Ливаном.
В качестве натурализованного американца и весьма успешного бизнесмена Арман предпочитал помалкивать о текущей в его жилах королевской крови. В деловой среде не следовало кичиться своим происхождением – в силу некоторых причин это могло оказаться не полезно для бизнеса. Большинство людей, с которыми он имел дело, знали его только как мистера Джордана – очень богатого, влиятельного и порой совершенно беспощадного человека, который стремился обернуть любую ситуацию к собственной выгоде. И чаще всего у него это получалось. Никто из деловых партнеров Армана понятия не имел, что его отец – эмир Амин Мохаммад Джордан – железной рукой правит своим весьма богатым нефтью государством. В настоящее время у эмира было шесть жен и шестнадцать законных детей.
Дружеских связей Арман ни с кем не заводил – к подобным вещам он всегда относился с подозрением. Единственным человеком, кому он доверял, был его личный помощник Фуад-хан, которого Арман перевез в Штаты из Акрамшахра много лет назад. Он был его советником и доверенным лицом, исполнителем весьма деликатных поручений; принц был уверен в нем как в самом себе. Тайны, которые стали известны Фуад-хану, были в такой же безопасности, как если бы они хранились в самом надежном швейцарском банке.
К счастью или к несчастью для Армана, он был девятым сыном эмира, и, хотя в своей стране пользовался всеми привилегиями, положенными отпрыску королевской династии, ни на что большее ему рассчитывать не приходилось. Он, в частности, не мог наследовать трон, поэтому когда его мать Пегги – американка по происхождению, некогда блиставшая в одном из стрип-клубов Вегаса, – решила вернуться на родину и забрать с собой восьмилетнего Армана, эмир возражать не стал. Длинноногая, рыжеволосая, нагловатая Пегги с ее скрипучим выговором (сам эмир Амин учился в Оксфорде) давно ему надоела, и он был не прочь от нее избавиться. Самой Пегги нравилось жить в гареме, где ее холили, лелеяли и осыпа́ли дорогими подарками, однако новизна ощущений со временем выветрилась, и она вознамерилась «вернуться к цивилизации». В конце концов, ей было только двадцать шесть, и перед ней лежала вся жизнь. Единственное условие, которое выдвинул эмир, заключалось в том, что каждый год в сентябре юный Арман должен был приезжать в Акрамшахр на день рождения отца, который считался в стране государственным праздником.
Пегги не возражала. Это условие легко было выполнить, да и компенсация, которую она получила из эмирской казны, была весьма щедрой. За такие деньги она готова была и на большее.
В Штатах
