ложной скромности и, дабы эффект от его рассказа был наибольший, решил начать объяснение с предыстории. Он откинулся на спинку стула и, смакуя каждую произнесенную фразу, стал рассказывать:
– Это не совсем роботы в том смысле, который ты, вероятно, придаешь этому слову, – в пылу своей гордости он не заметил, что перешел на обращение «ты», но Вера не стала поправлять, опасаясь, что собьёт его повествование.
– По своей сути, портораны, – продолжал ученый. – Всего лишь обычные люди, такие же, как ты или твои друзья, например. Видишь ли, дорогая моя, несколько лет назад мне пришла в голову гениальнейшая идея. Я решил создать такую машину, которая бы могла через мельчайшие микросхемы управлять сознанием людей.
– А разве это возможно? – с не разыгранным удивлением спросила девушка.
Она действительно была поражена и с трудом могла себе представить что-то подобное, а тем более осознать, что это уже реализовано на практике. Вера обвела глазами комнату, и взгляд ее упал на чертежи, педантично разложенные на рабочем столе, стоявшем у противоположной стены комнаты. Одиус поймал ее взгляд, и его улыбка стала еще более довольной – слушатель заинтересован, а значит, триумф гения неизбежен. Встав из-за стола, он подал руку Вере, чтобы подвести ее к чертежам.
– Вот это он, мой механизм! – с гордостью произнес ученый, когда они вместе подошли к его рабочему столу.
Одиус вытащил из аккуратной стопки чертежей необходимую ему схему и развернул ее перед своей гостьей. Чертежи оказались прекрасными, очень точными и чрезвычайно подробными, но, к сожалению, Вера ни в технике, ни в механике ровным счетом ничего не понимала. Одиус же в лучах сияния своего гения этого не заметил и продолжал описывать ей все особенности конструкции своего творения.
– Вот этот механизм создает микросхемы. Видишь реактор? Вот здесь. Тут готовится особый раствор. Смотри. – Одиус достал из другой стопки чертежей еще один лист бумаги, на котором были нарисованы формулы нескольких сложносоставных веществ, структуры которых показались девушке очень громоздкими и непонятными. Чуть ниже, на том же листе формулы были объединены в еще более устрашающие реакции. Понимая, что все равно никогда в жизни в этом не разберётся, Вера не стала особенно в них вглядываться.
– Вот из этих пяти веществ и строятся мои удивительные микросхемы, – закончил свои пояснения Одиус.
Так уж принято в науке, что после прослушивания научного доклада требуется задавать вопросы. Таким образом слушатель показывает, что работа докладчика была проведена не зря. Как правило, во время доклада у слушателей всегда возникает какой-либо вопрос или же уточнение. Как говорится, вопросов не бывает только в двух случаях: когда все понятно и когда ничего непонятно. Для Веры это был случай номер два, но несмотря на это ей было очень интересно устройство этого механизма и его суть. Пусть она и с трудом представляла себе возможность его создания, но все же не могла
