милая незнакомка. Извините, что я вас так называю, пишу вам. Я хотел бы вас называть по имени. Но увы, я не знаю его. Извините, не назвался. Андрей. Рабочий. Студент. Мы с вами все у “Культтоваров” встречаемся. Я вас там вижу. Вы выходите из дома, и я – тут. А сегодня вас не было. Я ждал. Мне почему-то кажется, что я вас больше никогда не увижу. Вы уедете, я вас потеряю. Вам, наверно, смешно. Вот, скажете, привязался. Может, я и смешон. Я вас совсем не знаю. И вы меня не знаете. Конечно, все это может показаться несерьезным… эти мои отношения, симпатия к вам. Извините, если что не так. Я люблю вас. И сумбурность моя в письме – это от волнения, от любви. Я много хочу вам сказать, но у меня не получается это в письме. Я чего-то все боюсь. Боюсь потерять вас. Если бы нам с вами встретиться, то и слова не нужны: я все прочитал бы в ваших глазах. О нашей с вами встрече я могу только мечтать. В вашей власти сделать мечту мою явью. Вы все можете. Сегодня вас не было. Вы не вышли. Может, что случилось? Может, вам нужна моя помощь? Вы скажите. Я все сделаю для вас. Вам хорошо – и мне хорошо. Извините, если вы вдруг найдете мое письмо чудачеством, порвите его. Я не буду на вас в обиде. Я не буду вас больше беспокоить. Если до конца быть откровенным, я боюсь вас. Вы – красивая женщина… Может, все это я придумал… любовь. Но чувства мои к вам не ложные. Будьте ко мне снисходительны, прошу вас. Я хотел бы видеть вас каждый день, говорить с вами. Целую. Всегда ваш Андрей».
Андрей закрыл глаза и представил письмо на столе у любимой. Странная женщина приятно удивлена. Признание в любви – это всегда приятно. «Интересно, выбросит письмо или оставит, – думал Андрей. – Может, положит в книгу. На память… будь что будет».
– Андрей, иди ужинать! – звала мать.
– Иду.
– Суп наливать?
– Наливай!
Андрей вложил письмо в конверт, заклеил. «Может, с кем-нибудь передать письмо? – не знал Андрей, как быть. – Нет, лучше самому отдать, так надежней. Да и будет знать, от кого».
– Андрей, мы ужинаем!
– Иду.
– Значит, тридцать человек наберется, – прикидывала Соня, сколько человек будет на свадьбе.
– Ладно. Тридцать, так тридцать, – ничего не имела против мать. – Давай, Андрей, я тебе подогрею. Остыл суп.
– Нормально.
Андрей не любил, когда суп горячий… Софья же любила все горячее. Андрей ел молча, не принимал участия в разговоре. Он думал о странной женщине. Что она сейчас делает? Чем занимается? После ужина он пошел в комнату, открыл окно, сел за стол. И так стало нехорошо… «Кто я такой? – встал Андрей, подошел к окну, снова сел. – Работяга! И не красавец! Чего я лезу в чужую жизнь? Это нехорошо, не этично. Тем более по отношению к любимой женщине. Кто тебе дал право вмешиваться в чужую жизнь? Кто ты такой? Ты мизинца ее не стоишь. Что ты ей можешь дать? Ты – нищий. Любить не запрещено. Вот и люби, но не лезь в чужую жизнь!» Андрей достал из стола письмо и порвал его.
***
«Мне хорошо, – шел Андрей с работы. – Это все от вина. Я уверен
