герои моих произведений были из жизни. Я с ними учился в школе, работал, так или иначе общался… Я жил жизнью своих героев. Был и плотником, и летчиком, и кузнецом, и водил корабли… Кем я только ни был в своих произведениях. Конечно, что-то я и сочинял, была фантазия, не все брал из жизни. Одним словом, я писал на заданную тему. Все было в моей власти. Я, при желании, мог быть и царем.
Итак… Стоял август. Было душно. Температура в тени тридцать пять-тридцать семь градусов. Андрей шел с работы домой. Работал он на хлебокомбинате. Электрик. Андрей был в белой рубашке, в синих в полоску брюках. На ногах – кроссовки. Он носил очки. Среднего роста, средней упитанности. Толстые некрасивые губы, широкий нос… – топорная, грубая работа. Андрей шел быстро, торопился. Губы плотно сжаты. Серьезное лицо.
«Что за Андрюша?! – возмущался Андрей. – Я – не маленький. Взрослый человек. Отслужил в армии, на первом курсе в институте. “Андрюша”… Это ребенка так зовут». Только он один на хлебокомбинате был Андрюша, все – Андрей, Николай, Павел… Имена как имена, без уменьшительно-ласкательных суффиксов. «Сам виноват, – сердился Андрей. – Надо держаться уверенней. Быть смелее, а то как женщина, право. Много жеманства». Но и дерзить, быть этаким суперменом Андрей не хотел. Для этого ума большого не надо. Как заставить коллектив забыть Андрюшу, звать Андреем? Задача непростая. Общественное мнение в коллективе сложилось, отношения устоялись. Разрушить их – сродни революции. Оставалось смириться, не обращать внимания. Или рассчитаться, устроиться на новое место? Но куда? На металлургический завод приема не было. СМУ, трест – тоже имелся штат. Положение безвыходное. Все раздражало. И раздражение росло в геометрической прогрессии. Андрей вышел из хлебокомбината – все было хорошо…. И так почти каждый день – хорошо, плохо. И плохого было больше. Наваждение какое-то.
Андрей прошел детсад, был у «Культтоваров», из тридцать пятого дома, рядом с «Культтоварами», вышла миловидная женщина в коричневом костюме. Она была с мальчиком детсадовского возраста. И вчера только он подошел к «Культтоварам» и – эта женщина. Но вчера он не обратил внимания. Женщине было лет двадцать пять-тридцать. Глаза цвета морской волны. Пронзительный взгляд. И какое-то неживое, застывшее выражение лица. Странная женщина. Андрей почему-то был уверен, женщина разведена. Неудачное замужество и все прочеее… «Познакомиться, – Андрей не шутил, все было на полном серьезе. – А там и жениться. Пора уже. Ну и что, если ребенок. Ребенок – не помеха». Андрей забыл о своем уменьшительно-ласкательном имени. Он поднялся на третий этаж, встал у обитой черным дерматином двери. Звонок и – дома. Он медлил. Неплохо было бы для разнообразия хоть раз залезть в окно, а не звонить. Звонок. Мать открыла. «Как поработал?» – спрашивала она всегда и сегодня не забыла спросить.
– Ну «как поработал»? Как всегда, – отвечал Андрей заученно.
Мать уже была на пенсии. Ей было шестьдесят два года. За последнее время она сильно похудела,
