тем все озирались. Из одной из подворотен выглянула любопытная мальчишеская мордашка, за ней еще одна и еще. Они уставились на стражников, шмыгая носами и утирая их.
– Ах вы, щенки! – стражник погрозил им кулаком.
Головы скрылись.
– Кто бы знал, как мне надоели эти проклятые дети! – посетовал тот, что пониже ростом.
– И не говори, – согласился с ним длинный. – Пошли, что ли?
– Пошли.
И они двинулись дальше вдоль забора, неся на плечах тяжелые копья. Синдбад проводил их взглядом и опять обернулся к саду, откуда в это самое мгновение раздался женский смех, и послышались серебристые голоса.
Синдбад попытался разглядеть обладательниц голосов, но за деревьями ничего нельзя было толком разобрать. Тогда он пролез по суку, уходившему далеко за забор, осторожно, чтобы не сверзиться вниз, перебрался на сук одной из яблонь и, замерев, огляделся – вроде бы никого. Быстро спустившись пониже, Синдбад бесшумно спрыгнул на траву и присел.
Тишина, ни охраны, ни собак. Последние, разумеется, его беспокоили гораздо сильнее – это не тупые стражники, которых можно надуть или, в крайнем случае, отправить в нокаут одним ударом. Прокравшись меж деревьев в направлении пруда, Синдбад залег за каменной ротондой с перильцами и скамеечкой, обегающей ее по внутреннему кругу. Рядом с ротондой журчал невысокий фонтанчик с чашей в виде цветка. Фонтанчик был, видимо, для питья.
Женщин было всего семь. Молодые особы в шелковых шальварах и расшитых жилетках с рукавами из невесомой материи играли у пруда. Одна из них раскачивалась на деревянных качелях; двое, стоящие позади и спереди качелей, раскачивали их, дергая за две привязанные к качелям веревки. Остальные весело перебрасывали друг другу мяч. В волосах у той, что сидела на качелях, сверкала золотая диадема, отделанная бриллиантами. Волосы ее были светлыми и длинными, забранными на затылке в оригинальную пышную прическу, удерживаемую несколькими золотыми китайскими заколками с рубинами на крупных головках. Девушка была прекрасна, и Синдбад невольно залюбовался ей. Нет, остальные тоже были ничего, но эта…
–Я хочу пить, – объявила красавица.
Девушки покорно остановили качели и склонили головы.
Красавица легко спрыгнула на траву и направилась к ротонде. Девушки устремились следом за ней, но та остановила их.
– Нет! Я сама могу напиться. А вы играйте в мяч.
Те послушно вернулись на поляну и присоединились к своим подружкам.
– О Аллах! Кто бы знал, как они все мне опостылели, – тихо произнесла красавица, приближаясь к месту, где залег Синдбад. – Вечно ходят за мной, как собачонки.
Синдбад отполз назад, ближе к широкому входу в ротонду, стараясь как можно меньше шуметь, но девушка услышала шорох, повернула голову и замерла.
– Кто здесь? – страха в ее голосе не было. Любопытства, впрочем, тоже. Чистый интерес, и ничего более – кто чужой мог появиться в этом давно наскучившем ей саду.
Но почему-то никто не вышел и не поприветствовал,
