перед домом горного начальника.
– Освободите наших товарищей, – задал направление требований Шотман.
– Свободу арестованным! – заорал Северьянов.
– Свободу! Свободу! – скандировала разгорячённая толпа.
– Да кого задержали? – вышел к рабочим губернатор, а за ним и Зеленцов с полковником и прокурором.
Подбежавший ротмистр, взяв под козырёк, доложил о ночном аресте смутьянов.
– Немедленно освободить! Немедленно, – едва сдерживая гнев, приказал жандармскому полковнику губернатор. – И так горит, а вы своими действиями керосин в огонь подливаете…
– Ротмистр. Доставьте сюда арестованных, – велел полковник.
Но сделать это с каждой секундой становилось всё труднее и труднее.
Оттеснив немногочисленных жандармов, толпа стала окружать Зеленцова с гостями.
Растолкав рабочих, к губернатору выбежала крепкая женщина с растрёпанными волосами из-под съехавшего на плечи платка. За руки она держала двух детей.
– Мужа посади-и-ли, – в истерике завопила она. – Кто детей кормить-поить будет, – трясла ребятишек, то толкая их в сторону начальства, то прижимая к себе.
К ней присоединилась другая расхристанная тётка с ребёнком на руках, и стала совать его губернатору.
– Кормильца в тюрьму отправили-и… Накось, корми его и одевай-обувай…
Толпа со всех сторон сжимала приезжих.
– Господа рабочие, я уже велел освободить арестованных, – стараясь сохранять выдержку, бросал в толпу слова Богданович.
– Вот! Уже господами стали, – язвил торчавший неподалёку от начальства Шотман.
–… Сейчас губернский прокурор с полковником лично съездят за ними и доставят сюда, – успокаивал толпу губернатор. – И с расчётными книжками разберёмся.., – он видел, что слова его подействовали, и народ начал успокаиваться.
Даже скандальные бабы перестали визжать дурными голосами, с надеждой глядя на важного чиновника.
Жандармский офицер с прокурором, раздвигая плечами толпу, направились к саням, чтоб ехать в тюрьму за арестованными.
– Так всё сорваться может, – шепнул Северьянову Шотман. – Народ у нас простодушный и отходчивый, потому его и легко задурить… – Братцы-ы, – дурным голосом заблажил он. – Нас хотят обмануть, а арестованных увезут на санях в Уфу-у,– бросился к полковнику и оттолкнул его от саней.
Не ожидающий грубого насилия жандарм потянулся к кобуре.
– Я тебе сейчас потолкаюсь, мерзавец.
На выручку к начальству пробивалось несколько подчинённых.
Но Шотман оказался быстрее полковника и, выхватив револьвер, выстрелил в него.
В толкотне пуля попала в полицейского исправника.
Северьянов тоже вытащил наган и, не целясь, пальнул в подбегающих полицейских, отметив, что один из них зашатался, схватившись рукою за грудь.
– Бейте-е
