Ну, позору на всю деревню. Больше не стала скотина в деревне пропадать.
Сын ведьмаря этого ко мне приходил, по-хорошему упрашивал колышек-то тот отдать. Я его отдал, только все равно не получилось у него хвост убрать. Так с хвостом и остался. Поделом вору и мука.
Вот через некоторое время приходит этот ведьмарь ко мне, как будто, помириться. И горилку с собой принес. А в доме, кроме нас, никого не было. Вот, сели мы с ним. Ну, я с дуру-то и согласился выпить с ним мировую. Черт ли меня нес на дырявый-то мост. Я только горилку выпил, тут этот ведьмарь меня ка-а-ак хлестнет прутиком. Я в волколака-то и оборотился. Ну, и тоже в лес побежал. Куда же мне еще деваться-то было? Так и отомстил мне колдун проклятый. Да что ж теперь-то. Сам сглупил. Летела-летела муха горюха, да попала мизгирю в сети.
Так и сидят, сердечные, свои истории рассказывают и думают, как же им от проклятия избавиться, чем же беде своей пособить.
– Говорят, вот, что надо, мол, чтобы корова тебя на рога взяла. Перекувырнешься, дескать, и человеком опять станешь.
– Ага, иди сам корове на рога, раз смелый такой.
– А то еще говорят, что надо, чтобы палкой побили, тогда тоже шкура слезет.
– Смотри, как бы вместе со шкурой душу Богу не отдать. Это ведь не каждый знает, какой палкой, сколько раз и как бить. Это только знающие люди могут. Поди найди такого. Туда-то дорога широка, да оттоле узка.
– А вот Осип смог опять человеком стать. Заколдовала его теща. Чегой-то она зятя не взлюбила. Пошли они куда-то, а теща ему пояс предлагает. Возьми, мол, опояшься. Ну, он опоясался и в волколака превратился. Стал с волками бегать. Скотину начал из деревни таскать и в стаю носить. И решил он однажды в знакомый дом залезть и овцу украть. Туда-то легко пробрался, через забор перескочил, а обратно закавыка вышла. Нелегко ведь с овцой в зубах перелезать. Он напрягся и перескочил, только там сучок был, и он за сучок опояской той зацепился. Дернулся изо всех сил – пояс-то и порвался. А он в человека превратился. Весь в лохмотьях. Та одежда, которая на нем была, уже истлела вся. Он полуголый скорей в дом к родителям своим побежал. Стучится: «Отоприте скорей, замерзаю». Пора-то морозная была. Ну, те отперли. А там сын их на пороге стоит, весь от мороза посинел. Приняли его, одели, отогрели. Он отцу-то и говорит: я, мол, друзьям своим в лесу обещался овцу снести. Отец: ничего, давай, сынок, раз обещался. Вот он овцу-то из отцовского дома взял и в лес пошел. Принес овцу и оставил. Кушайте, мол, на здоровье.
– Да, повезло Осипу. Кому полтина, а кому ни алтына. Наше счастье – дождь да ненастье.
– А я еще вот слышал, что надо, чтоб через тебя вилы перекинули. Если перекинут, то вернешь себе человеческий облик.
– Это, если человек поймет, догадается. А то вон побежали мы давеча с Митрием к пастухам. Так хлебца захотелось человеческого, что и словом не вымолвить. Прибежали мы, легли поодаль, так, чтобы пастухам видать было. А сами ничего не делаем – только лежим и смотрим. Думаем: вдруг догадаются, хлебца кинут.
