мире, но всегда помни о том, что это огромная ответственность. Будь осмотрительна, применяя силу. Волшебников, рожденных от «пустого», не обучают магии, и никто до поры не знает, сумеют ли они совладать с ней. Ты очень могущественна, дорогое дитя, однако не всесильна. Взывай и будешь услышана, но не жди, что получишь ответ на каждый свой вопрос.
Молодая волшебница опустилась на колени, и Светлая жрица возложила ладонь на ее склоненную голову.
– Благословляем тебя, дитя, да пребудут с тобой Боги, хранящие наш мир.
Женщины снова низко поклонились. Их силуэты быстро истончились и растворились в воздухе, а волшебница осталась стоять на балконе, неотрывно глядя на золотую розу.
Мона… Ее истинное имя было начертано затейливой вязью на одном из лепестков изящного цветка, от которого расходились волны магии. Но стоило девушке приколоть брошь к корсажу простенького домашнего платья, как артефакт стал неощутим для окружающих, так же, как она сама. Ей вдруг стало понятно многое из того, что раньше казалось тайной за семью печатями, но вместе с новым знанием на хрупкие девичьи плечи лег груз ответственности за судьбу целого мира. Несколько бесконечно долгих мгновений Мона боялась, что не справится с той невероятной мощью, которая словно кипящая лава медленно растекалась по ее венам, но она была рождена для Высокой магии, всю свою жизнь ждала этого дня.
Волшебница открыла глаза и увидела, что эльф стоит в пяти шагах от нее, не решаясь приблизиться, а вокруг тают в сумраке раннего вечера отблески радужного сияния.
– Боги, я думал, это никогда не кончится! Ты не пострадала? Хорошо себя чувствуешь?
Мона с трудом растянула губы в улыбке, потому что собственное лицо почему-то казалось ей чужим.
– Нам двоим еще немного тесно в одном теле, но сейчас мне нынешней уже легче, чем минуту назад. Только трясет немного…
Эльф осторожно прикоснулся к ее щеке, и хотя в доме заметно потеплело, пальцы его оказались просто ледяными.
– Тебе нужно поесть, чтобы восстановить силы, но еды у нас не осталось, – он посмотрел на золотую розу с мерцающим в нежной сердцевине пурпурным огоньком, а потом в тревоге поднял взгляд на бледное лицо Моны. – Это эльфийская работа, но сделана она не сейчас, в прежние времена. Странно, что я и теперь не чувствую твоей магии, но это хорошо, потому что другие ее тоже не почувствуют. Теперь нам предстоит долгий путь, не так ли?
– Да, духи велели отправляться в замок Розы, потому что там теперь мой дом. Ветер, что тебе известно о Корвелах? Ты знаком с кем-нибудь из них?
Таэль лишь на мгновение отвел глаза, но этого оказалось достаточно, чтобы сердце волшебницы сжалось от дурного предчувствия.
– Я был знаком только с близнецами, Лорой и Ловерном: мы встретились, поговорили, и больше я их не видел. Корвелы тогда отказались поддержать нас в войне с колдунами, а потом я узнал, что они погибли поодиночке. Сначала
