Всё рифмуется. Галина Маркус

      Холодный дождь накроет трассу,

      и чудится, что финиш смыт.

      В потоках утекает праздник,

      а по спине струится стыд.

      В упор не вижу конкурентов,

      не распознать, где дождь, где пот.

      Ни зги, ни рефери, ни ленты…

      Всё через…

      задом наперёд.

      В балансе – пусто…

      zero…

      нечто…

      Позор залез на пьедестал.

      Бежала я – но всем навстречу.

      Народ с трибун рукоплескал.

      Так что – опять? Так что мне – снова?

      А мой рекорд, а результат?

      Брык – на коленку…

      всё… готова…

      На ста-а-арт…

      Он занимал немаленький метраж,

      не соблюдал помывочные смены,

      не замечал из сахарницы краж,

      но главное – пытал весь дом Шопеном.

      Рояль бренчал и утром, и в обед —

      большой рояль, блестящий, старый, чёрный.

      И утомлённый музыкой сосед

      решил прибегнуть к помощи закона.

      Вот время было – так легко вопрос

      решить… И пианист исчез навечно.

      Сосед его вещички перенёс

      в кладовку, а в рояле спрятал гречку.

      Менялись мода, власть и города.

      Хозяин не завёл, увы, семейства.

      Он жил и жил. Ни бедность, ни беда

      покоя не нарушили злодейства.

      Туманом серым – брёл себе в киоск

      и стлался возле дома тенью тусклой.

      Шуршал в тиши. Сутулый, как вопрос,

      а где же наказанье за «искусство»?

      Но Бог не забирал его с земли:

      «Anonymus?» Без подписи не примем!

      Ворота во владения Мои

      открыты лишь тому, чьё знаю имя».

      Ну, а чего не жить? Как хорошо —

      на личной кухне чай гонять с печеньем…

      Но кто-то к деду в голову вошёл

      и твёрдо застолбил свои владенья.

      И что давно сгноенному за блажь

      селиться здесь – с роялем непременно?

      Но занял он законный свой метраж

      и по ночам играет там Шопена.

      Белый снег и чёрные стволы.

      Голо и стерильно,

Скачать книгу