облегающие костюмы из латекса или чего-то похожего на него. На руках и ногах костюмы имели копыта. Также в положенном месте наличествовали пышные хвосты. Головы скрывали маски в виде лошадиных морд.
«Лошади» стояли на «задних» широких копытах, пританцовывая от нетерпения на месте. Переднюю двойку составляли две грудастые женщины с широкими бедрами, заднюю – крепкие, с мускулистыми ногами мужчины.
Иван долго смотрел на них, не в силах оторвать взгляда, пока в боку кареты не распахнулась дверца.
– Садитесь, Иван Игоревич. Прошу вас, – донеслось из кареты. Голос был низкий, мягкий, но с повелительными нотками.
Иван пришел в себя и забрался по ступенькам внутрь.
Внутри карета оказалась обита красным бархатом – стены, сиденья и даже потолок. В карете было тесновато, сумрачно и ужасно воняло потом и чем-то сладким. На передней скамейке спиной к кучеру сидела давешняя девчонка с двухлитровой стеклянной банкой на коленях и ложкой с длинной ручкой уплетала варенье, болтая при этом ногами. Варенье тягуче капало с ложки и плюхалось ей на платье. Девчонка показала Ивану язык и отвернулась к окну.
На заднем сиденье, царственно развалясь на мягких подушках, полулежал немолодой мужчина, затянутый в строгий черный костюм. Его узкое, скуластое лицо с острым носом, резкими чертами и тонкими губами выражало благодушие и приветливость.
– Присаживайтесь, – предложил мужчина, указывая на сиденье напротив себя. – Добро пожаловать в наше королевство!
– Благодарю.
Иван насилу втиснулся между стеной и девчонкой, беспардонно рассевшейся посередине. Та недовольно наморщила нос, рывком выдернула из-под Ивана платье и отодвинулась к стене.
Тишину разорвал хлесткий щелчок кнута, и карета тронулась с места. Шла она рывками, подпрыгивая на кочках и раскачиваясь из стороны в сторону, словно лодка на волнах.
– Как вам наше королевство? – поинтересовался мужчина, закидывая ногу на ногу.
– Пока не разобрался, – выкрутился Иван. – А что это за странные лошадки у вас?
– Лошадки? Ах, это! Это, друг мой, отличные лошадки: почти не требуют ухода и готовы работать до упаду.
– Какая мерзость! – Ивана передернуло от подобного цинизма. – Это же фашизм какой-то!
– Вы слишком резки и поспешны в суждениях, молодой человек, но это издержки вашего возраста, – голос у мужчины был каким-то обволакивающим и тягучим, интонация – напевной и бесцветной. – Хотите выпить?
Он скинул на пол пару подушек справа от себя и поднял половинку сиденья. Под ней оказался бар, полный бутылок и фужеров.
– Коньяк, бренди, виски? – предложил мужчина. – Может, «Столичной»? Обожаю ее, знаете ли. Чистейший продукт!
– Нет, благодарю, – поспешно отказался Иван, но мужчина уже вытащил две рюмки, другой рукой выудил ополовиненную бутылку «Столичной», скрутил
