костры,тягучий тянет дым.
С утра забот
малиновые листья
ссыпают в ящики
и возят на колясках —
такой почет…
Ты урожай шуршанья,
шум бездомный,
досады шепот,
шороха уход.
6
Плавленый снег. Хлипкая слякоть.
Снова весна. Теряется берег в тумане.
Мгла расположилась на том берегу.
Мосты висят – игрушечные снасти.
Сидит ворона на пустой верхушке
и смотрит вдаль печального. Весна.
А под ногами здесь деревья держат прочно
правый склон.
Расти на склоне – бремя изгибает,
но непрерывно тянет вертикаль.
Нет ничего светлее тополей!
Светло‐зелено‐серебристые стволы.
В ветвях могучих сила и покой
и твердость атлетической повадки.
Покуда длится обморок ветвей,
здесь царствует холодная омела.
Темно‐зеленые жестяные шары
висят в ветвях свободного полета.
Течет вода – уже не жесть, а сталь,
Теперь в Днепре серебряные рыбы
выходят на сезонные работы,
всем надо подкормиться, отогреться,
как хочешь, а свистя не проживешь.
Изогнут ловко мостик пешеходный.
Так звери изгибаются со сна, потягиваясь
и на солнце щурясь.
Речной вокзал как баржа на приколе.
В порту крутая движется работа. Весна! Весна!
Московский мост в тумане. Весна!
Река уходит вправо вверх…
7
Видишь,
Сад растет об одной розе,
Роза растет об одной пчеле,
Пчела растет об одной мысли,
Мысль растет об одном человеке,
Человек растет об одном небе,
Небо растет об одной земле,
Земля растет об одном саде,
Растет.
Притча
Жженый чан – по края вода.
Отразилась в воде звезда.
Смотри, за́ небо держится,
Что твоя самодержица.
Только капнула в чан слеза,
Чьи‐то выплакали глаза.
Опрокинутый вздрогнул лес,
Покачнулся провал небес,
Заходила земля и вод
Волны хлынули… А всего —
Нищий с дудкою брел, бубнил
Да беду свою обронил.
«Нельзя…»
Нельзя
Так улыбка знает
Чистого смеха пласты
говорят нет нет
Выдох и сразу
в пустом
Нет ничего
Мы в пустом
Мы сначала
Мы здесь
Мы здесь
Мы одно
Прямо видят глаза
Прямо речь
Прямо слух
тело
Между нет ничего
нет нельзя
Мы одно
«Маленький
