на добротной широкой кровати. Кончик хвоста выглядывал из-под одеяла, как если бы оттуда торчала пятка.
– Мне кажется, все возможно, ведь моя мама встретилась с отцом, а твоя… ну, в общем, как-то же ты тоже получился. Хоть и не совсем таким, каким предполагалось… – осторожно подбирая слова, ответил Дем.
Штефан щелкнул языком:
– Думается мне, что даже если бы родился двуногим, та женщина все равно бы от меня отказалась и бросила.
– Этого мы никогда не узнаем, ты ведь не пойдешь ее искать.
– Не-а, еще не хватало! Избавилась от меня как от мусора, а я ее должен искать? Где же ты, дорогая мамочка?! – передразнил он и недовольно стукнул хвостом о бортик кровати.
Демьян бы и сам не стал искать ту, которая выбросила его. Штефан поведал им с профессором то, что не рассказала Надья. Оба были шокированы этой новостью. На дворе двадцать первый век, а одни люди избавляются от других таким варварским, средневековым способом.
Штефана нашли на помойке в коробке из-под коньяка проходившие мимо цыгане. Кто-то выбросил урода со змеиным хвостом вместо детских ножек. И вся вина этого дитя была в том, что он отличался от других. Штефан бы погиб, если бы не оказался в шероховатых, но заботливых руках Надьи. Бездетная женщина с радостью и великой осторожностью прижимала слабого малыша к своей груди, кутая в пеструю шаль. Для нее этот ребенок стал божьим даром, а не наказанием.
Несколько дней она выхаживала кроху, поила козьим молоком, обтирала целебными травяными настоями, а однажды утром раскрыла пеленки и с удивлением обнаружила, что хвостик превратился в две крепкие ножки, а змеиные глаза карапуза стали золотисто-карими. Цыганка назвала сына Штефаном в честь покойного супруга и воспитывала наравне с остальными цыганскими детьми, занимаясь ими, как если бы работала воспитательницей в детском саду. Штефан рос обычным ребенком, насколько это возможно, и учился контролировать змеиный оборот в человека. Но, как и у любой змеи, мальчик обладал некоторыми присущими его виду способностями – ядовитыми клыками, гипнозом и призывом себе подобных, только крошечных змей. Рептилии сползались из разных мест, нашептывая много интересных новостей и становясь его проводниками в окружающий мир, помимо Надьи.
В шестилетнем возрасте Штефан ударил хвостом бешеную собаку, посмевшую кинуться на мать, и животное погибло с переломанным хребтом. Испугалась ли Надья сына? Нет! Она верила, что для чего-то Господь создал такого, как Штефан, и судьба послала ее сыну Демьяна – племянника профессора Кайсакова. К Надьиному удивлению, Аркадий не чурался общения с цыганкой и оказался очень вежливым человеком, не препятствуя дружбе детей.
Табор обосновался под Бердичевом, цыгане процветали, давая цирковые представления, жили в шалашах и вагончиках. Барон поделился с Надьей идеей: купить здание местного дома культуры, сделать в нем достойный ремонт и давать выступления там – не только цирковые, но и вокально-эстрадные, приглашать
