ворчливо отмечал:
– Что носы повесили? Я понимаю, если бы у вас атрофировались мужские органы, и вы лишились бы возможности познать удовольствие с женщинами, иметь детей, тогда стоило бы печалиться, я бы сам этого не выдержал, но вы абсолютно здоровы, так что нечего горевать!
Даже их особенности не помешали как полагается окончить школу – Штефану, правда, со скрипом и вечными вызовами профессора к директору.
– Зато тебя не бросили со скалы, как спартанцы, и не отдали крокодилам на съедение, как в Египте, – утешал Демьян.
Штефан в очередной раз недовольно стукнул хвостом и отвернулся к стене.
– Вика моя, – строго сказала он.
Демьян улыбнулся:
– Да на здоровье.
– Че это? – Штефан приподнялся на локтях, удивленный его покладистостью. Ему казалось, что Дем любит девушек с длинными волосами, уверенных, а не тихонь.
– Спи давай, только к Кире не суй свой змеиный язык.
– Больно нужна мне эта молчунья! И чем только проняла… – его слова заглохли в брошенной Демьяном подушке.
Но потасовка так и не началась.
– Лето закончится, и они уедут в Москву, мы потеряемся, и неизвестно, когда встретимся снова, – продолжил Штефан.
– Намекаешь, что нужно что-нибудь сделать? – Демьян сел и поймал подушку обратно.
– Ну… хотя бы проверить кое-что, – задумчиво ответил наг.
– Что же? Не тяни…
– Ну, смотри, ты себя уже проверил, бросился за ней в воду и спас, а я хочу понять, испугается она меня в облике змея или нет.
Демьян покрутил пальцем у виска:
– Совсем уже? Да она при виде даже маленькой змейки крик поднимет и кинет в тебя чем-нибудь, хочешь снова валяться в гипсе? Только уже всего тела…
Штефан усмехнулся:
– А вдруг нет? Да и я не собираюсь появляться нагом, просто подсуну ей безобидного ужика и его глазами понаблюдаю за ней, а заодно и Кирой, как они живут, о чем болтают.
– Шпион, ложись спать, – буркнул Демьян и первым закрыл глаза, натянув одеяло до подбородка.
К счастью, Демьян ошибся, и несчастного ужика, которого едва не затоптали соседские мальчишки, Вика забрала в дом, спрятав в трехлитровую банку, честно изъятую из бабушкиных запасов. Пресмыкающееся она восприняла относительно спокойно, крик не подняла, но держала на расстоянии вытянутой руки, пока змееныш спокойно отлеживался на дне, изображая болезненный вид. Ночью он как следует облазил дом, зарылся в девичьи вещи и остановился на столе, где лежали многочисленные листы с переведенными рисунками. Из стаканчика торчали карандаши и фломастеры. На листах змей разглядел изображения русалок, принцев и принцесс, обычные девчачьи раскраски. Какие-то из них были подписаны «Кира» и показались Штефану, смотрящему на происходящее глазами посланца, талантливыми. Один
