посмеивались.
– По‑моему, обстановка, в которой происходило зачатие ребенка, – сказал я, – самым непосредственным образом влияет на его будущее.
– Тогда надо распорядиться, чтобы в личных делах наших людей завели специальную графу и заносили в нее соответствующие сведения, – сказал Папа. – Чтобы контролировать ситуацию, мы должны обладать полной информацией.
– О да, кроме шуток, обстоятельства зачатия полны глубочайшей мистики, – тут же подхватила богемная половина профессора Белокурова. – Недаром, на востоке, в Японии, в частности, считают днем рождения не собственно день рождения, а именно тот день, когда произошло зачатие.
– С медицинской точки зрения, – подключился горбатый доктор, – в этом может быть есть определенный смысл. Правда, соответствующей статистикой медицинская наука, не располагает.
– А вот меня зачали, – сообщила богемная половина профессора, – в гостиничном номере отеля «Националь», в том самом номере, где по преданию останавливался Григорий Распутин. И я чрезвычайно это чувствую.
– К сожалению, – сказал доктор, – мало кто может со стопроцентной гарантией указать момент и обстоятельства своего зачатия… – Доктор обратился к своей подруге: – А тебя, скажи, где зачали, радость моя?
«Медсестра» застенчиво улыбнулась, но доктору так и не удалось вытянуть из нее ни слова.
– Должно быть, – предположил тогда доктор, —как выразился, наш уважаемый дедушка Филипп, тебя «сочинили» где-нибудь в тиши зоологического музея между прелестными засушенными бабочками и заспиртованными ящерицами… Впрочем, я полагаю, – продолжал рассуждать он, – совсем необязательно, чтобы связь была такой буквальной. Меня, насколько мне известно, зачали на кладбище, а я все-таки, несмотря на такое мрачное местоположение, избрал своим поприщем заботу о жизни – здравоохранение и, кажется, не безуспешно. Стараюсь!
– Да уж ты, пожалуйста, старайся, доктор, старайся, – попросили его мы.
– А еще, – вдруг сказал доктор, посерьезнев, – я хорошо помню, где я сочинял своего Петеньку… – Мы сочувственно приумолкли, поскольку были в курсе его несчастного романа. – Несмотря на то, что я почти круглосуточно находился на дежурствах, это произошло не на больничной кушетке, – грустно сказал он, – не на столе дежурного врача и даже не в операционной. Это произошло на даче у ее родителей, на скамеечке в очаровательной такой беседке…
– Вот видишь, доктор, – сказала богемная половина профессора.
– А вот у нас не было даже скамейки, правда, родная? – усмехнулся маршал Сева, похлопав по колену свою боевую подругу Лидию. – И вообще никаких интимных условий. Пустое караульное помещение, и полчаса до моего отлета на горячую точку. Но вот, однако ж, успели отковать даже двойню!
– Да, родной, – ответила маршалу Лидия.
Тут все наперебой принялись припоминать
