родился спустя несколько лет после того как я занялся Москвой. Значит, до того, как я окрестился. Тогда я еще, прошу прощения, батюшка, был отъявленным атеистом и ницшеанцем…
– Тьфу ты, срам, – плюнул о. Алексей.
– Увы, – со вздохом продолжал я. – Тогда у меня в голове теснились сплошные вавилонские башни. Я мечтал о том, чтобы где-нибудь в пустыне возвести дворец Заратустры с конической башней, которая бы не отбрасывала тени в полдень. Я пытался представить себе некий особый эффект внутренней перспективы, который…
– Ты по существу говори, – одернула меня Наташа.
И совершенно справедливо: я действительно уклонился от темы.
– По существу, – поправился я, – у нас с тобой, пожалуй, все происходило вполне обыденно. То есть дома. На самой обыкновенной тахте… Да, на самой обыкновенной тахте.
Кажется, Наташа выглядела разочарованной, если не огорченной.
– Конечно, – шепнула она, – тебе всегда было безразлично, в каких условиях это происходит. Ты архитектор, а до сих пор не понимаешь, как важна для женщины внешняя обстановка, а не лишь бы только…
– Постой, – снова заторопился я, пытаясь спасти положение, – помнится, ты тогда как раз купила шикарное шелковое покрывало с египетскими мотивами – фараонами-тутанхомонами, пирамидами, клинописью и тому подобным. Значит можно сказать, мы зачали Александра не лишь бы только, а в атмосфере древней цивилизации!
– Правильно! – обрадовалась Наташа. – И то исключительно благодаря мне, – прибавила она. – Если бы я не купила то покрывало…
– О чем речь, – смиренно согласился я.
Даже Альга проучаствовала в разговоре, сдержанно сообщив, что родители у нее в молодости были альпинистами‑любителями, зачали ее аж в Гималаях – непосредственно после покорения одной из рериховских вершин среди ледников и камнепадов. Кажется, в ночь полнолуния. Можно сказать, на полпути к светозарной стране, легендарной Шамбале.
– Ого! Не слабо! – согласились мы.
– Это неспроста, – убежденно заметила богемная половина профессора. – Тебе, девочка, нужно особенно внимательно следить за знаками Судьбы.
– Я и слежу, – сказала Альга.
Как мне показалось, с улыбкой.
– Ну а нам, интересно, есть, чем похвастаться? – ревниво воскликнула Майя, обращаясь к Маме.
Мама нежно обняла старшую дочь и с улыбкой сказала:
– Ну, конечно, есть. Нашу Зизи мы с Папой, пожалуй, тоже зачали в атмосфере египетских мотивов. Ведь мы тогда с Наташей вместе покупали эти покрывала. Только Наташа взяла себе в голубых тонах, а я в розовых…
– А со мной как было дело? – нетерпеливо спросила девушка.
– Боюсь, не удастся вспомнить, – заколебалась Мама.
– Нет уж! – тут же зашумели мы. – Вспоминай!
– Как это было? Я должна знать обстоятельства! – повторила Майя.
Мама
